– На кровати, – пробормотала Алика.

Встал, и медленно, чтобы не потревожить ребенка, пошел в её спальню. Что вообще с Аликой творится? Она точно не решила меня продинамить, и это не игра. Бледная, выглядит так, будто за сутки похудела на пять кило, до того изможденный вид.

Забитая.

Это почему-то дико, до зубовного скрежета, раздражает. Я люблю покорность, но не подавленность. А Алика… черт, планировала наглотаться таблеток, и пойти со мной на вечеринку. И сейчас, когда я сказал, чтобы подругу набрала, молча хотела в комнату ползти.

Спорить она может, видимо, только когда я её не по имени называю. Так отстаивает право называться Аликой, словно только это право у неё и есть.

Взял с кровати её смартфон, и пошел на кухню, отняв у хныкнувшего ребенка бутылочку, чтобы не захлебнулась. Подружка её… это та, про которую Руслан говорил? Вдвойне дура, что доверила Алике такую маленькую девочку. О себе-то позаботиться не может, не то что о ребенке.

Раздражает.

Так и тянет наорать на Алику, чтобы разморозилась, но что-то останавливает. И это не ребенок в моих руках.

И обрывать нашу связь желание пропало. Интересно, если бы Алика просто решила забить на нашу встречу, и встретила меня в обычном состоянии, сказал бы я, что больше не нуждаюсь в её услугах?

– Звони. И… врач точно не нужен? – протянул девушке телефон.

– Нет, – она покраснела.

Ну хоть цвет на лицо возвращается от моих слов.

Как из средневекового монастыря вышла, а не из Бразилии приехала!

Алика приложила телефон к уху, а я продолжил возиться с ребенком. Охренеть, именно этим я и хотел заняться после тяжелого дня – не пить в ресторане, не трахать Алику, а разгребать идиотские проблемы, возникшие на пустом месте.

– Не отвечает, – минут через пять произнесла Алика. – Я могу спуститься до нее, и…

– Сиди уже, – поставил бутылочку на стол. – А лучше… черт, твоя идиотка-подружка не принесла переноску? Коляску? Хоть что-то?

– Нет. Она не идиотка, просто ситуации бывают разные, – Алика подняла на меня взгляд.

И злость с раздражением улеглись, а затем растворились вовсе.

Невозможные у неё глаза. Алика красивая. Действительно, красивая девушка, а глаза – отдельная ария, в них смотреть больно. Вижу свое отражение таким, какое оно есть: как шел по карьерной лестнице, и строил свой бизнес, шагая по головам и ломая чужие судьбы без оглядки. И ведь не мучила совесть, это жизнь, в конце-то концов. А в её глаза смотрю, и все вспоминается в неприглядном свете.

Добрые глаза.

И какого черта она согласилась трахаться со мной за деньги? Ради папаши своего ублюдского?

Вдохнул воздух через стиснутые зубы, приобнял Алику, и буквально потащил её в комнату.

– Да я сама дойду, ты ребенка неси, что ты, – слабо запричитала она.

– Тихо. Обеих дотащу. И кто твоя подружка – сам решу. Ситуация у нее, – припечатал.

Усадил Алику на кровать, чуть надавил, и она легла. И в дверь постучали.

– Это Крис, наверное, – подкинулась она.

– Я сам открою. Лежи.

– Но…

– Лежи, я сказал, – надавил голосом, и Алика послушалась.

Снова.

Почему она такая? Будто… будто её избивали.

И какого хера мне не все равно?

– Эээ… Марат? – вытаращилась на меня всклокоченная девушка с расцарапанным лицом.

– Кристина, как я понимаю?

– Да. А Алика…

– Алика в комнате. Не выйдет. Больше на неё свои обязанности не вешай, – пропустил её на кухню, где девчонка принялась собирать бутылочки.

– Но я…

– Меня не интересует что у тебя случилось. Абсолютно наплевать. Твои проблемы – это твои проблемы.

На идиотку бы наорать, но выглядит она тоже неважно. Только это меня уже не трогает.

Она надулась, забрала ребенка, и на прощание, уже у двери, произнесла: