Или о том, что совсем скоро я намерен трахать ее на постоянной основе, пока из головы не выветрятся все мысли о ней?

—Все зависит от того, на что ты пойдешь ради свей свободы, — ответил наиболее нейтрально.

— Напомню, что я сама появилась у вас. Не скрывалась и не пряталась, — прищурилась Аделина.

— И что? Думаешь, это как-то сгладит тот факт, что ты дочь моего врага? — усмехнулся я.

Пришлось подойти ближе. Девчонка смотрела на меня слишком бесстрашно, словно считала, что я не трону ее.

А зря!

Выбросил руку вперед, перехватил за затылок, понукая подняться на ноги.

— Я тебе говорил, Аделина Шахова, — намеренно подчеркнул ее фамилию, смотрел в ее распахнутые глаза и сильнее стягивал волосы в кулак, — Ты – моя собственность. Твоя жизнь принадлежит мне. Забыла?

— Вы не посмеете! — прошипела Лина дикой кошкой.

И глазом не повел. Лишь ближе притянул ее хлипкое тело к себе. Одной рукой она пыталась разжать мои пальцы, а второй уперлась в мою грудную клетку.

Наивная. Думает, остановит? Да хрен там!

— И что меня остановит, Аделина Шахова? — пробормотал я, пожирая взглядом распахнутые в страхе глаза, приоткрытые губы, жилку на шее, отбивающую дикий ритм пульса.

— Это! — выдохнула Лина.

Я медленно опустил взгляд ниже. Рука, которая упиралась в мою грудину, теперь сжимала ствол «пушки».

Девчонка умудрилась вытащить пистолет из кобуры, да так, что я и не прочухал.

— Выстрелишь? — с сомнением уточнил я.

— Легко! — прищурилась она и щелкнула предохранителем.

Ствол пистолета заскользил по рубашке и замер в том самом месте, где на теле уже имелось пулевое отверстие. Впился взглядом в ее дикие глаза. Бездонные омуты с кучей безумных чертей. Вот такие у нее глаза.

—Даже считать не буду до трех, — пригрозила она на выдохе.

Рука крепко запуталась в длинных прядях.

Огонь-девочка! Такая, что и подохнуть можно.

Да пошло оно все к чертям!

Перехватил запястье, рванул на себя, вцепился в приоткрытые губы. И плевать, что привкус алкоголя смешивался со вкусом крови. Девчонка укусила меня. Цапнула так, что член свело от острой необходимости оказаться внутри ее тела.

— Пустите меня! Вы пьяны! — сквозь толщу адреналина замешанного на кайфе разобрал я.

Лина не царапалась, даже перестала вырываться. Стояла неподвижно, позволяла шарить руками по гибкому телу, а ртом – вжиматься в кожу на шее и плечах.

Я умудрился сдернуть с нее футболку. Пистолет уже выпал из ее рук. И бесноватые черти поутихли в ее глазах.

Слишком покорная. Не настоящая. Не она.

— Твою мать! — выдохнул я, с силой впиваясь пальцами в стол.

Я, млять, едва не взял девчонку силой. В точности, как предпочитает ее папаша Шах! Твою же мать!

—Запрись у себя! — скомандовал я, отворачиваясь от нее.

Слышал ее торопливые шаги. Тихий стук закрывающейся двери послужил таймером для моего мозга.

И я не успокоился, пока каждый гребаный стул не оказался разбитым в щепки, как и вся посуда.

Кожа на ладонях полопалась и кровоточила, плечо ныло настолько, что и шевелиться не хотелось. Да и сил не было.

С трудом доплелся до своей спальни. Рухнул на кровать, не раздеваясь. Да так и вырубился до самого утра.

А вместо будильника прилетел Шмель с «радостной» новостью.

—Лина исчезла! Девчонка свистнула ключ и испарилась! Только что по камерам проверили, парни засекли ее на парковке примерно в полночь. Шеф, реально, она мой дубликат ключа в руки не брала! Хрен понять, как так получилось!

— Млять! — пробормотал я.

Даже не нужно лезть в карман, чтобы убедиться: ключа нет.

—Мелкая воровка! — прошипел я.

Мгновенно все встало на свои места. Ее неожиданная покорность, убитая горем мордашка — всего лишь игра. Холодный расчет на то, чтобы я отвлекся и не почуял, как она роется в моих карманах. Вот же хитрая девка!