Он, по-видимому, взвесил про себя такую возможность, затем решительно покачал головой.

– Нет, у меня было достаточно времени, чтобы успеть уклониться. Это вам так казалось с вашего места. Я, честное слово, сожалею, что дважды за один день напугал вас. – Однако веселые искорки в глазах никак не соответствовали его покаянным словам. – Вообще-то я предпочитаю производить на хорошеньких женщин другое впечатление.

Если матери Кэролайн удалось что-нибудь вбить в голову дочери, то это мысль о необходимости всегда и повсюду вести себя с достоинством. Она быстро сумела овладеть собой и уже спокойно произнесла:

– Вам вообще нечего было делать на этой дороге. Я непременно сообщу о вас полиции.

Такера забавляло негодование этой янки.

– Можете это сделать прямо сейчас, мэм. Позвоните в город и попросите соединить вас с Берком. Берк Трусдэйл – наш шериф.

– И, несомненно, ваш двоюродный брат? – процедила Кэролайн сквозь зубы.

– Нет, мэм, хотя его младшая сестра действительно замужем за моим братом. Но троюродным.

Такер подумал, что она, очевидно, считает его неотесанным болваном – южанином, и решил, что сейчас доставит ей полное удовольствие.

– Они переехали на тот берег, в Арканзас. А кузена зовут Билли Эрл Ларю. Он мой родственник по материнской линии. У них с Мегги – сестренкой Берка – там склад. Ну, знаете, когда люди отдают на хранение мебель, автомашины или еще что-нибудь такое. И дела у них идут очень неплохо.

– Я в восторге от этого сообщения.

– Вот и прекрасно. – Он опять продемонстрировал свою медлительную, насмешливую улыбку. – И вы уж передайте старине Берку приветик, когда будете с ним беседовать.

Хотя Такер был выше ее на несколько дюймов, Кэролайн каким-то образом ухитрялась посмотреть на него свысока.

– Наверное, мы оба хорошо понимаем, что от такого разговора большой пользы нет. А теперь, мистер Лонгстрит, я буду вам очень признательна, если вы уберетесь с моей земли. А когда вам снова захочется посидеть и поглядеть на воду, то, пожалуйста, выберите для этого место где-нибудь подальше.

Кэролайн отвернулась и уже сделала два шага прочь, как ее настиг голос Такера. И, черт возьми, этот голос был определенно издевательским!

– Мисс Уэверли, добро пожаловать в Инносенс. Надеюсь, вы не пожалеете, что приехали к нам.

Кэролайн не обернулась. А Такер, будучи хорошо воспитанным человеком, подождал, пока она не скроется из виду, и только тогда рассмеялся.

Если бы он сейчас не увяз по уши в дерьме, то с удовольствием еще подразнил бы эту хорошенькую янки. Черт возьми, у него даже настроение улучшилось!

Эдда Лу долго наводила перед зеркалом блеск и лоск, чтобы выглядеть на этом свидании наилучшим образом. Сначала она боялась, что все испортила, устроив скандал в кафе. А устроила она его, узнав, что Такер возил эту сучку Крисси Фуллер в Гринвилл – обедать и в кино. Но, кажется, на этот раз ее дурной характер сослужил ей хорошую службу. Такер не выдержал публичного унижения и вернулся, как миленький! А ей именно это и было нужно.

О, конечно, он попытается умаслить ее, надеясь сорваться с крючка. У Такера Лонгстрита лучше подвешен язык, чем у кого-либо другого во всем графстве. Но на этот раз ему отвертеться не удастся! Не успеет он и глазом моргнуть, а она уже получит кольцо на палец. И когда будет переезжать в Большой Дом, то вряд ли кто посмеет усмехнуться ей вслед.

Надо же, она, Эдда Лу Хэттингер, родившаяся на грязной ферме с вечно квохчущими курами на дворе и пропахшей салом кухней, будет носить красивые дорогие платья, спать в мягкой постели и пить на завтрак шампанское! Теперь, если она захочет прошвырнуться в Инносенс, то уже непременно на длинном розовом «Кадиллаке». И никакой работы кассиршей в магазине Ларссона! Ей не придется больше дрожать над каждым пенни, чтобы снимать комнату: ведь дома папаша то и дело норовит дать затрещину, стоит ей с кем перемигнуться.