«Вернувшись из Испании в декабре 1936 года, – пишет он, – я в первый и единственный раз за предвоенный период получил приказ принять участие в совещании у Гитлера. Мне тогда следовало – при поддержке фон Фрича и фон Бломберга, но противодействии посла в Испании Фаупеля – убедить фюрера в неразумности отправки нескольких крупных соединений немецкой армии в Испанию. По мнению Гитлера, предназначение немецкого солдата в Испании состояло не в том, чтобы отдать жизнь в борьбе против большевизма, а в том, чтобы военным вмешательством в дела Испании укрепить внешнюю политику Германии и способствовать решению других политических задач, в том числе программы перевооружения. В тот момент я счел это ловким политическим ходом, но испытал шок от того, что немецких солдат, умирающих в Испании, так чудовищно обманывают...»

Однако самое веское доказательство осведомленности лидеров вермахта об агрессивных планах Гитлера и усилении армии не только в целях обороны внутри границ рейха содержится в документе, озаглавленном «Стенограммы совещания в рейхсканцелярии 5 ноября 1937 года»[5].

На совещании особо приближенных к фюреру, где присутствовали военный министр фон Бломберг, главнокомандующие фон Фрич, фон Редер и Геринг, министр иностранных дел фон Нейрат и полковник Хоссбах, Гитлер изложил свои мысли о будущих территориальных захватах Германии. Это заявление следовало рассматривать как последнюю волю и завещание на случай его смерти.

Главная проблема Германии, начал Гитлер, – жизненное пространство. Поскольку будущее Германии не может быть обеспечено экономической деятельностью или увеличением доли в мировой торговле и промышленности, возникает настоятельная необходимость в жизненном пространстве. Следовательно, главный для Германии вопрос: «Где завоевать наибольшие территории наименьшей ценой?» Поскольку Англия и Франция не потерпят существование под боком могущественной Германии, получить жизненное пространство можно только применением силы. А здесь «невозможно избежать риска». Однако, если это единственное решение, остаются лишь вопросы, «когда и как» следует применить силу.

Гитлер указал на три благоприятные возможности, когда, по его мнению, агрессивные действия для Германии абсолютно безопасны. Во-первых, период с 1943-го по 1945 год. К тому времени перевооружение армии, флота и авиации будет практически завершено, вооружение и техническое обеспечение будут современными. Но затем они начнут постепенно устаревать, а существование особого оружия трудно сохранять в тайне бесконечно. Поскольку к тому времени и другие страны начнут перевооружение, возможно уменьшение относительной мощи немецкой армии. Хотя невозможно предугадать действительную ситуацию в 1943 – 1945 годах, тем не менее при дальнейшем выжидании Германия потеряет значительно больше, чем приобретет. Поэтому фюрер считает, что «необходимо окончательно разрешить проблему жизненного пространства не позднее 1943 – 1945 годов».

Вторая возможность сравнительно безопасных для Германии действий: глубокий политический кризис во Франции, исключающий использование французской армии против Германии. Это благоприятный момент для действий против Чехословакии. Третья возможность появится, если Франция вмешается в войну против «другого государства»: тогда тоже будет можно напасть на Чехословакию.

Затем Гитлер оценил вероятное поведение Франции, Англии, Польши и СССР в случае военных действий Германии против Чехословакии и Австрии. Британия слишком глубоко погрязла в проблемах собственной империи, чтобы втянуться в длительную европейскую войну, а Франция не станет воевать без поддержки Британии. Польша, имея в тылу СССР, не осмелится связываться с победоносной Германией. Только СССР может вступить в войну, а в этом случае Германия ответит на угрозу безотлагательными военными операциями.