– Вот и всё!

Из руки Аркадия выскользнул бокал и вдребезги разбился.

***

Вечером Аркадий устроил Надежде взрыв мозга.

– Что они, черт подери, себе позволяют! – орал он и даже не боялся, что где-то в доме его могут услышать участницы. Они с Надеждой были в кабинете, а это не столь надёжное место для подобных возмущений. – Я не соглашался на порно-шоу! Может быть, в следующий раз мне оргию устроить? Будет «отбор» восемнадцать-плюс.

– Они просто плохо тебя знают. Аркаша, пойми же, что не все мужчины такие, как ты. Альбина решила, что ты… – Надежда искала более мягкое слово тому, что вертелось на языке. Но не нашла, поэтому чуть тише договорила: – Что ты кобель.

– Она поедет домой. Это я тебе обещаю.

– И как ты собираешься объяснить своё решение? «Не раздевайтесь на свиданиях, и вас не постигнет участь Альбины», так что ли? Но о самой девушке ты подумал?

– Сомневаюсь, что она станет переживать, – пыл Аркадия стал утихать. Он уже не ходил по кабинету как разъярённый лев, а стоял перед матерью.

– Да нет, милый. Во-первых, камеры не запечатлели ровным счётом ничего, что могло бы объяснить поведение Альбины, а значит, она легко сможет отрицать твои слова. Во-вторых, выставлять на всеобщее обозрение то, что было скрыто на свидании… Ты унизишь Альбину, а себя выставишь дураком.

– Но мама, я не приемлю подобные выходки…

– О да! Понимаю тебя, сынок, – сухо посмеялась Надежда и положила свои ухоженные руки ему на плечи. – Девушки пытаются выяснить, как им с тобой себя вести. Ясное дело, половина из тридцати предложат себя. Но это не повод выгонять их.

– Мне переспать со всеми тридцатью? А если среди них есть девственницы? На всех жениться?

Тут Надежда не сдержалась. Она звонко рассмеялась, а у Аркадия не менялось выражение лица. Он угрюмо смотрел на мать.

– Конечно же, не запрещено с ними спать. Но ты имеешь право осторожничать. Ты сам поймёшь, с кем это стоит сделать, а с кем – нет. Я не побуждаю тебя проявлять к девушкам бестактность. То, что ты вежливо попросил Альбину одеться и завершил свидание – правильно. Но отправлять девушку по этой причине домой… – Надежда скривила губы. – Это глупо.

Аркадий надул щёки.

– А можно отправить домой сразу несколько девиц?

– Нет!

За строгим ответом Надежды последовала молчаливая пауза. Потом она взяла со стола папку с бумагами и, грациозно шагая по мягкому ковру, направилась к двери. Потом вдруг остановилась и с загадочной улыбкой сказала:

– Среди девушек на самом деле есть девственницы. Но ты сам их разгадаешь… если захочешь.

***

Ночь опустилась звёздная. Стояли тишь и безветрие. В глубине сада было маленькое местечко, освещённое тусклым светом фонаря, с низким столиком и полосатыми креслами на деревянных ножках. На столике стоял чайник и две кружки. Таша сидела, поджав под себя босые ноги. На ней были лёгкие штаны, майка, поверх которой она накинула кофту.

Аркадий тоже сидел в домашних клетчатых брюках. Он не пил чай, а просто говорил. Он рассказывал ей всё о своей прошлой жизни… о невестах, которые его бросили; о разочаровании, которое он испытал трижды; о своих переживаниях.

Таша внимательно слушала его, не перебивая.

Они оба знали, для чего здесь находятся. Это не свидание. О флирте и речи не шло. Аркадию нужно было поговорить с кем-то, кто способен проанализировать его душевное состояние. Таша казалась умной девушкой. Он верил, что она способна сохранить их откровенный разговор, как и любой врач, связанный клятвой.

Перед тем, как позвать Ташу в сад, он убедился, что родители и вся съёмочная команда спят.

Там, где они сидели, не было скрытых камер просто потому, что эта часть не относилась к съёмочной площадке. Здесь хозяева дома могли расслабиться, не боясь, что их потревожит кто-то из участниц.