Как часто это случается в жизни. Люди беззастенчиво транжирят время, не осознавая ценность минуты.
Содержимое своего бесценного кошелька со временем я стараюсь тратить очень рационально.
Чтобы ни минуты, ни секунды не повисло в безвременье. Стараюсь проживать время качественно, замечать все, что утрамбовано в день: людей, события, чувства. Когда у меня крадут время, я становлюсь хмурой и нетерпимой.
Однажды меня обманом заманили на встречу. Сказали: это важный проект, полезный и добрый. Сказали: он перевернет этот мир. Сказали: без тебя, Оля, никак, приезжай.
Встречу назначили на Шаболовке, рядом с телецентром, что как бы намекало на масштабность проекта.
Я приехала из Балашихи. Выехала из дома в десять, чтобы приехать в 12. Очень старалась хорошо выглядеть и не опоздать. У меня же не будет второго шанса произвести первое впечатление.
Меня усадили в мягкое кресло, угостили вкусным кофе, включили фильм-презентацию. Про крем от старения. Волшебный. Помазал – и нет морщин.
Милая женщина, которая меня пригласила, сказала вкрадчивым, воркующим голосом:
– Мы предлагаем вам, только вам, уникальную процедуру омоложения бесплатно! Вы омолодитесь и расскажете об этом креме вашим читательницам. Вас как раз читают те, кому актуально. Вы обманете время и научите других, как его обмануть…
Эта фраза стала последней каплей.
– Вы только что отняли у меня около пяти часов времени. Два часа сюда, два – отсюда, час – здесь. Мой час стоит десять тысяч рублей. Если бы вы украли у меня кошелек с пятьюдесятью тысячами, я бы заявила на вас в полицию. Когда-нибудь, когда люди научатся ценить свое и чужое время, я смогу засудить вас за эту потерю…
И уже в дверях я обернулась к этой женщине, не скрывающей раздражения в мой адрес, и сказала:
– Запомните: время нельзя обмануть. Оно идет всегда, с кремом или без. Неужели вы думаете, что «те, кому актуально», этого не понимают? Увольте маркетолога к черту. Рекламируйте крем как крем от морщин, а не как машину времени и «проект, который изменит этот мир».
Я шла, кутаясь в разочарование. Я дорожу временем, уважаю его и не могу терпимо относиться к его похитителям. Сейчас я не живу, я жду операции дочери. Мысль об операции распласталась внутри и заслонила всю остальную жизнь. Сложно замечать жизнь, когда ты осознаешь риски. Страх затопил контакты с жизнью, случилось короткое замыкание, мир погас. Это пройдет. После операции. Страх высохнет, и мир, коротнув счастьем, что пережитый ужас позади, снова зажжет иллюминацию событий. Но пока есть всего один глагол настоящего времени – «жду» – и больше нет никаких.
Я живу на автопилоте. Обманываю всех. Выгляжу как вполне себе включенный человек. Источаю свет из последних ресурсов на резервном генераторе. Все думают: с ней все в порядке, держится. Это моя цель: чтоб все так думали. Но внутри – темно. Температурящая страхом материнская любовь, накрытая одеялом ожидания. Озноб. Растерянность. Страх. Ну, потерпи. Осталась неделя. Да-да, потерплю. Куда денусь.
Мой муж любит часы. Разбирается в них, отслеживает новинки, коллекционирует особенно понравившиеся экземпляры, увлеченно рассказывает «часовые байки».
– Ты замечала, – не скрывая восторга, говорит муж, – что в рекламе часов всегда время стрелок установлено на 10:10?
– Нет, не замечала, – удивляюсь я.
– О, этому есть десяток объяснений. И заговор масонов, и что V – виктори – победа, и самое похожее на улыбку время, и…
Муж продолжает рассказывать. Я слушаю вполуха. Он любит часы как аксессуар, а не как воплощенное в минутах расстояние жизни. Время он безжалостно транжирит. Всегда откладывает решения на последний момент, часто срывает сроки и при этом носит на запястье часы – символ убитого времени. Мне тревожно, когда я замечаю очередные не замеченные им, убитые сутки. В этом мы кардинально разные. Время – главный повод наших ссор. Я всегда пытаюсь реанимировать его умирающий день, вдохнуть жизнь, смысл, чтобы он прошел не зря.