Поскольку историческая наука обращена в прошлое, то я бы хотел начать наш разговор с одного существенного замечания, которое часто ускользает из поля зрения тех, кто сталкивается с данным предметом. История, как правило, имеет дело с задачами не прямого, а обратного типа. Это положение я проиллюстрирую историческим примером из недавнего прошлого.

Как вы знаете, 26 апреля 1986 г. произошла катастрофа на советской атомной станции в Чернобыле, приведшая к многочисленным жертвам, уничтожению четвертого блока станции и радиационному заражению значительных территорий вокруг нее. Радиационный фон в окрестностях Чернобыльской АЭС был настолько сильным, что Правительству СССР, занимавшемуся ликвидацией этой аварии, пришлось установить 25 километровую зону отчуждения и начать массовую эвакуацию людей. В эту зону попал и город чернобыльских атомщиков, который по названию реки, на котором был расположен, именуется Припять. 27 апреля того же года все население этого города в организованном порядке покинуло зону отчуждения. С тех пор Припять превратился в город-призрак, в котором никто не живет и который несет на себе печать этой катастрофы. Он медленно и верно разрушается. Но никто не знает, когда время поглотит его следы. Не очень давно я читал в интернете довольно интересный препринт группы американских материаловедов, которые доказывали, что без постоянного ремонта и использования все признаки современной цивилизации (небоскребы, заводы, дороги и проч.) будут разрушены под воздействием среды максимум за триста лет. Имея некоторые представления об археологии, я не разделяю излишнего оптимизма этой исследовательской группы, но вопрос меня заинтересовал. Вполне возможно создать группу из материаловедов, строителей, климатологов, гидрологов и иных специалистов, которые на основании всех природных условий, в которых находится покинутый город, укажут более или менее реальные сроки превращения его в руины и даже смоделируют этот процесс по этапам. Это будет прямой постановкой задачи.

Теперь посмотрим на этот пример с другой стороны. Предположим, мы перенеслись в будущее и наблюдаем развалины города Припять. Нашей задачей является восстановить его образ на момент 27 апреля 1986 г., т. е. день, когда он был покинут людьми. Это задача обратного типа и она неизмеримо сложнее первой. С ней, как правило, и сталкиваются археологи, но и работа историка сродни ей. Не буду говорить о многообразии сценариев разрушения города, которые можно предложить на основании вида его развалин. Одних только экспертиз и натурных экспериментов надо провести великое множество, чтобы определить сценарий разрушения города, приведший именно к тому результату, который мы наблюдаем. В нашем случае, конечно, можно обратиться к документам позднесоветской эпохи и найти генеральный план этого города со всеми строительными и архитектурными выкладками. Но на этом пути возникнут свои трудности. Не факт, что таковые документы сохранятся вовсе, еще более проблематично, что свидетельства позднесоветской эпохи сохранятся на Украине. Глядя на то, что там происходит сегодня, легко представить, например, что к десятилетней годовщине Майдана такие мэтры украинской политики, как Олег Ляшко или Олег Тягнибок инициируют постановление Верховной Рады о запрете существования на Украине советской истории и под это дело добьются физического уничтожения всех документов и свидетельств по истории советской Украины. Я, конечно, утрирую, но в истории бывали случаи и похлеще. Нам тогда придется кропотливо, по крупицам, собирать информацию из различных мест, содержащуюся на разных физических носителях, чтобы затем попытаться воссоздать на основании данных сведений первоначальный вид этих (хочется верить), величественных развалин. В этом и состоит ремесло историка.