При желании миллиардер Виктор Махмут легко мог вытащить компанию интернет-провайдера из омута, – ее только начало туда засасывать. Для этого Гришанову надо завязать с ним дружеские отношения. Сегодняшняя ночь – редкий случай, когда можно попробовать сделать это.

В висках у Слепяна стучало. Ему казалось: медленно движется через залу на женские голоса, – девицы, явно подученные Рустамом заманить его в западню, перебрасывались между собой короткими замечаниями. На самом же деле он сделал по элитному дубовому паркету всего несколько шагов. «Как гладиатор на арене!»

– Все! Время! – раздалось откуда-то сверху.

Слепян резким движением сорвал с головы черную плотную повязку.

Прямо перед ним стоял Иннокентий, – один из друзей Азино. Фамилию его Вадик не помнил. В памяти было только то, что бизнес его каким-то образом связан с торговлей: то ли оптовой, то ли розничной.

– Здесь собрались только те, кто желает играть!.. Какого черта?!. – Голос Иннокентия звучал грубо. – Никто не заставляет. Вы испортили первый раунд. Разве так играют в салочки?

– Со мной что-то происходит… Я плохо себя чувствую! – пробормотал Слепян. – Дайте мне немного времени… Я прошу всех разрешить мне переиграть!

Иннокентий раскрыл рот и недобро уставился на Вадика, – он словно собирался сказать еще что-то и придумывал фразу побольнее. Его перебил Азино:

– Хорошо, Вадим. Ты переиграешь… Но учти: все мы приняли правила. И договорились, – обратного хода не может быть.

Вместо ответа Слепян, бросив повязку из черной материи на пол, подбежал к застекленным дубовым дверям, ведущим в сад. Распахнув их, оказался на улице.

Картина прекрасной звездной ночи поразила Вадика. Запахи, витавшие в бархатистом воздухе, ударили в ноздри. Торопливо он спустился по широким ступеням вниз.

Цветы на огромной клумбе неподалеку от входа в шикарный особняк Азино уже закрыли свои бутоны, но все равно, подсвеченная с разных сторон, она представляла собой великолепное зрелище.

«Порше Кайен» на хорошей скорости зарулил на автостоянку клуба «Подмосковные вечера», остановился как вкопанный. Оказавшийся рядом охранник клуба Костя Павлов почувствовал лицом и руками волну тепла, дохнувшую от автомобиля, разгоряченного, как породистая лошадь после призовой скачки.

Дверца джипа стремительно распахнулась, из салона высунулась наружу и уперлась каблуком в порожек нога, обутая в сверкавший лаком ботинок.

Константин, работавший в «Подмосковных вечерах» недавно, а потому не устававший поражаться богатству его посетителей, тоже замер, с любопытством ожидая – кто же появится перед ним на стоянке.

Павлов был молод, честолюбив, неглуп. Свое нынешнее пребывание в должности простого охранника объяснял лишь тем, что ему не повезло и он родился в глухом таежном поселке. Теперь, когда перебрался в столицу, ситуация обязательно должна измениться. Оставалось лишь поймать хороший шанс.

Из салона к порожку продвинулась другая нога, затем высунулась вся фигура обладателя эксклюзивного автомобиля.

Он разговаривал по мобильному телефону.

На нем были легкие темно-серые брюки, пиджак из мягкой светло-серой кожи, прошитый толстыми грубыми нитями, нарочито выпиравшими наружу вдоль всех швов. Под пиджаком – рубашка из очень нежной мятой ткани. Ворот небрежно распахнут.

– Отлично! Скажи им, что я жду. Буду ждать каждую ночь с трех до четырех! – проговорил гость и, нажав на телефоне кнопку, убрал его в боковой карман пиджака. Затем поправил на кармане загнувшийся внутрь клапан, ловко выбрался на асфальт.

Мужчина был небольшого роста. На вид – лет сорок – так определил Костя. Изрядно оплыл жирком.