«Приди в себя, Катя!» — даю себе словесный подзатыльник.

Девчонки уже расселись за столом, и теперь я слышу, что так бурно обсуждают Тим с Андреем — поездку в Питер. А точнее, свои планы там на ночь. Пока я услышала только про какой-то клуб для своих.

Вертолетов, наш куратор, решил вывезти класс в Северную столицу, чтобы окультурить учеников. По плану Эрмитаж, Русский музей и что-то еще… Я не особо слушала. Но эти четыре дня обещают быть насыщенными.

Ставлю поднос на стол и замечаю, как Дан отодвигает для меня стул. Единственный свободный. Рядом с ним, конечно. Невзначай и словно специально. Вроде такой крошечный жест, но теплом заливает мгновенно. Накрывает волной эмоций, они разные — от трепета до обдающего холодом ужаса.

Мне кажется, что все в этот момент только на нас и смотрят, но на самом деле даже внимания никто не обращает. Снова выдыхаю.

Немного смущаюсь, конечно, но внешне стараюсь этого не показывать. Бойко улыбаюсь, как и всегда, принимаю подобную милоту за само собой разумеющееся, будто для меня каждый день не по разу стулья отодвигают.

— Да свалим, — брат закатывает глаза.

— Вертолетов будет начеку, — вклинивается Янка, — ничего не выйдет.

Яна опечаленно поджимает губы. Ей очень хочется потусить в Питере с моим братом, и лучше наедине, конечно.

Тим от ее унылых предположений демонстративно отмахивается.

— Есть у меня одна идея, — ухмыляется Азарин, — снимем ему какую-нибудь топовую матрешку — и-и-и-и, следите за движением рук, — со смехом показывает неприличный жест, стуча ладонью о кулак. — Пока он ее пялит, и свалим.

Дан хмыкает, а я демонстративно прикрываю лицо рукой. Только мой двоюродный брат может выдать настолько «гениальную» идею.

Случайно задеваю ногу Даниса под столом своим коленом и снова чувствую взгляд.

На самом деле после произошедшего в доме Курьянова наша с Данисом отдаленность не более чем фикция. Показательная и, видимо, нужная нам обоим. Лишь на людях мы выглядим отстраненными…

А так… так мы переписываемся днями, вечерами и ночами с того самого дня. Поэтому сейчас почти по инерции я беру телефон и печатаю сообщение:

«Ты тоже едешь?»

А потом внимательно наблюдаю за его реакцией. Не упуская ни единой детали, смотрю на то, как длинные пальцы обхватывают смартфон, а зеленые глаза бегают по строчке текста. Он едва заметно улыбается, кивает, а потом пишет ответ.

«Тоже».

«И в клуб с ними пойдешь?»

В ответ приходит смайлик, что пожимает плечами.

«Если да, я хочу с вами. Уговори Тима».

Данис приподнимает бровь и смотрит на меня. Делаю честные-честные глаза.

— Пожалуйста, — это уже одними губами выдаю.

Кайсаров едва заметно кивает. Улыбаюсь, снова задевая его ногу своей, и тут же краснею. Отворачиваюсь буквально на секундочку, потому что ощущаю прикосновение его пальцев к тыльной стороне моей ладони все под той же крышкой стола.

Я совсем недавно поняла, что, оказывается, Данис делает все, о чем я его прошу.

Он промолчал про вечеринку, несколько раз помог с докладами по истории и мировой культуре, спасая меня от двойки. Но, честно говоря, я ему эти доклады специально подсунула, чтоб были поводы для общения.

Параллельно и сама все выполнила, просто… Мне приятно, когда он соглашается.

Вот как и сейчас. Телефон снова пиликает.

«Что-нибудь придумаем. Вообще, я хотел позвать тебя на развод мостов».

«Я согласна. Считай, что уже позвал».

Заливаюсь краской и с довольным лицом начинаю уминать свой салат.

То, что произошло в доме Курьянова, явно нас сблизило. Тайна, ставшая чем-то большим, особенным.

Я до последнего сомневалась в нем, до дрожи в коленках боялась, что эта история вот-вот всплывет, но нет. Данис и словом не обмолвился, а еще… еще ни разу не упрекнул в том, что я вообще туда пошла. В отличие от Тима, который потом неделю прикапывался насчет выдуманной истории про Лизу и того, как мы с Даном оказались на Азаринской кухне. Не представляю даже, что бы было, узнай брат правду.