На медовый месяц Саша решил поехать с Ниной в Коктебель и пригласил с собой Илью и Васю. Вася сразу отказался. Илья понимал, что ему тоже не следует соглашаться – все же медовый месяц, при чем здесь он, – но возможность провести целый месяц рядом с Ниной пересилила, и он поехал. Илья чувствовал, что Нина недовольна, но и на это закрыл глаза. С тех пор как он повстречался с Ниной, он на многое стал закрывать глаза. Но с другой стороны, многое, на что он раньше не обращал внимания, стало его интересовать.

В Коктебель они попали в полдень и под палящим солнцем пошли искать жилье. Илья проявил джентльменское благородство и заявил, что будет жить отдельно. Нина была явно ему за это благодарна, а Саша сначала пытался возразить, но потом заявил, что идиотам везде дорога. Илье повезло: первой попалась крохотная комнатка, от которой Саша сразу отказался, а он с удовольствием ее снял. Довольно скоро совсем недалеко от дома, где устроился Илья, Саша с Ниной сняли большую комнату и даже с видом в сад. Переодевшись, они заспешили на пляж.

Саша, небрежно демонстрируя свой профессиональный опыт, по звуку прибоя ловко вывел их прямо к морю. Оно было темно-синее и зеркально гладкое, с небольшими белыми барашками волн у самого берега. Пронзительно синим, с плывущими по нему редкими прозрачными облаками было и небо. На нем повис шар солнца, играя своим лучами и оставляя веселые золотые блики на синей поверхности моря.

Пляж был забит. В поисках свободного места друзья долго пробирались между разгоряченными пышными телами курортников. Их провожали взглядами, особенно мужчины. Вернее, не их, а Нину, которая была неотразима в своем ярко-бирюзовом – в цвет глаз – купальнике, который Сашка, видимо, привез ей из-за границы. Еще на ней были огромные солнечные очки в широкой роговой оправе, тоже явно привезенные Сашкой. Наблюдали за Ниной не только мужчины, но и женщины. Однако если первые смотрели с восхищением на нее, то вторые восхищались тем, что на ней надето. И конечно же, их съедала зависть. Илья скосил глаза на Сашку. Тот был наверху блаженства.

Они нашли наконец более-менее подходящее место – между бабушкой с маленьким внуком и здоровенной лежащей на животе теткой с огромной панамой на голове. Бабушка им кротко улыбнулась, а тетя, приподняв панаму, посмотрела на них оценивающим взглядом. Затем, удовлетворив любопытство, надвинула панаму обратно на лоб и положила мокрое от пота лицо на свою похожую на огромную булку руку. Друзья разложили полотенца и сразу побежали в воду, подпрыгивая на раскаленной гальке. Вода была теплая и мягкая. Всё вокруг было наполнено солнцем, пронзительно голубым небом и обволакивающим морем, первозданная красота которого была нарушена курортниками, поднимающими фонтаны воды и заглушающими криками равномерный шум прибоя. Толпа настойчиво завоевывала природу и победила.

Придя вечером к морю, они увидят настоящий Коктебель, оставивший за собой лишь ночной отдых, которым пользовалась романтически настроенная молодежь. А пока Саша с Ниной были вынуждены были подчиняться завоевавшему пляж большинству и подстраиваться под его законы. Влюбленный Илюша же среди потных тел и лиц видел лишь Нину. И как она была хороша в своем бирюзовом купальнике! Она почти сливалась воедино и с морем, и с небом. И глаза ее завершали это слияние.

Друзья долго не выходили из воды и плескались невдалеке от берега. Нина была никудышной пловчихой, Илья тоже, а Сашка не смог удержаться и, пижоня, красивым брасом поплыл в открытое море. Илья увидел, как Нина с тревогой наблюдает за мужем, и почувствовал зависть.