* * *

Я поговорил с призраками. Хотел приказать им проследить за Коркетром, вдруг он с сотниками заговор устраивает? Гаут меня отговорил.

– Не стоит на это время тратить. Открыто бунтовать против баронета никто не станет. Если узнают – смерть за это страшная будет. Это против бастарда-наследника могут серьезное следствие не проводить. А оруженосца, сотников и дружинников опросят досконально. Значит, и сговариваться с ними бастард не станет. Да ему и незачем – он же сам в бою за плечом господина будет. Ему, когда «копье» строй врага проламывает, достаточно чуть замешкаться, и всё – противник баронета окружит и убьет, а его и обвинить не в чем, разве что в недостаточном рвении.

Потом добавил еще:

– А вот если Родерик погибнет, все эти сотники и дружинники сразу же встанут под руку Коркетра, потому что он еще со старшим братом на войну ходил, его все знают, к нему с вопросами обращаются, пока баронет занят более важными делами.

Положение сложилось нехорошее, но и сделать с этим ничего нельзя.

Всё осталось на своих местах. Призрак магистра иногда подслушивал разговоры в гостиной баронета, а позже – в его шатре. Коркетр по-прежнему мутил воду, но конкретных злодейских планов не излагал. Баронет был недоволен, но его недовольство ограничивалось словами и в действия не перетекало.

* * *

– Господин мой, к тебе шлюхи пришли, – отвлекла меня от работы над схемой Михалия, баронесса Зеленой Долины.

Я в это время сидел в рабочем кабинете. Лицо у Миши было серьезным, но в ямочках на щеках пряталась улыбка.

Это было неожиданно. Я как-то не планировал прием шлюх.

А вот прием баронессы в кабинете наедине – был очень даже кстати. Я встал, поймал ее руками и прижал к себе. Одна рука уютно устроилась на ее ягодице. Ее губы были мягкими и чуть влажными.

Она тоже соскучилась, прижалась всем телом, почти сразу прикрыла глазки и тихонько застонала мне в губы.

Я закрыл кабинет на засов, активировал защиту от призраков и развернул ее лицом к столу. Она понятливо уперлась в него руками и предоставила мне свой тыл.

Я задрал ее подол и рубашку.

Секс получился скоротечным и горячим.

Такими вот быстрыми встречами мы вынуждены пробавляться с тех пор, как в особняке гостят братья Миши. Должен сказать, на безрыбье лучшая приправа – голод.

Довольная Миша оправила подол, после некоторого усилия убрала довольную улыбку, привела лицо к обычному спокойно-уверенному выражению аристократки.

* * *

– Так шлюхи там пришли. Ты выйдешь к ним?

– Что за шлюхи? – не понял я.

– Маркитантки. Целый отряд.

Пришлось выходить, смотреть. Действительно, небольшой, человек десять, отряд дам ждал меня у входа. Вокруг толпились солдаты. Перешучивались с женщинами.

– Почему солдаты бездельничают? – громко поинтересовался я у первого сотника.

Несколько бойцов тут же удалились в направлении тренировочной площадки, часть осталась.

– Отдых у них, господин. Отдохнут – и пойдут на площадку.

Сотники не очень понимали, зачем часами отрабатывать движения строем и простейшие удары. Древнего Рима или чего-то похожего тут не было, и местные не знали, как слаженный легион может перемалывать толпу сильных, но разобщенных бойцов. Пехотная тактика тут ориентирована или на столкновение плотных линий щитов, или на бой малыми группами, пятерками. Я надеялся, что до мечей может и не дойти, всё решит магия, но если дойдет – пусть у наших солдат мечи двигаются в одном ритме.

– Господин, ты владелец отряда? – ко мне подошла молодка лет двадцати пяти, по местным понятиям – уже зрелая дама, средней степени потасканности, зато с большими грудями, задорно торчащими вперед. Наверное, ведьмы нарастили, что говорит о ее немалом доходе. А пышная задница может и от природы досталась.