– Я не смогу, меня вырвет, – застонала я.

– Ладно, давай я в этот раз, а ты запоминай и учись. И не вздумай закрывать глаза, а то я все брошу. Мне тоже удовольствие не доставляет вылизывать волка, он же псиной воняет!

– Спасибо, – облегчённо выдохнула я, собираясь с силами выдержать всю процедуру до конца.

– Помни мою доброту, – нахально заявила Наала, подходя вплотную к волку.

Хан дернулся, когда моя морда оказалась вблизи его шеи.

– Успокойся, Хан, я тебя буду лечить, придется потерпеть, язык у меня шершавый.

– Главное про шершавый язык она знает, а про свой родной дар нет, чудеса, да и только! – вставила свое замечание Наала.

– Я потерплю, – слабо откликнулся Хан, расслабляясь и вытягивая шею на лапы.

Пока Наала вылизывала раны волка, я её активно расспрашивала, не забывая наблюдать, как под её языком раны нехотя затягивались.

– Как происходит превращение зверя в человека и обратно?

– Поначалу было больно, но потом тело свыклось и теперь скорее не очень приятные ощущения на пару минут, – поясняла Наала.

– Я вот хочу превратиться в человека, что мне для этого нужно?

– Сосредоточиться, расслабиться и представить, как меняется твое тело.

– И всё?! Это так просто? – удивилась я.

– На словах просто, а на практике без должной тренировки ещё посмотрим, как ты справишься, – тоном школьной учительницы сказала Наала.

Волчица кормила своих детей, не сводя глаз с меня, но всё же, в её жёлтых глазах стало неприязни чуть меньше, чем раньше. Хан потерял много крови и ослаб, его неуклонно тянуло в сон, он некоторое время боролся, но проиграл и эту битву, провалившись в целебную дрёму.

Наала удовлетворённо осмотрела результат своей работы и вынесла свой вердикт:

– Волк будет жить, но несколько дней придется полежать и восстановить силы.

Я передала слова волчице, та сухо поблагодарила, напомнила про долг и добавила, что эти несколько дней им всем предстоит голодать.

– Об этом я позабочусь, не переживай, – попыталась я успокоить Рию.

Волчица не спешила мне доверять, подозрительно наблюдая за каждым моим шагом. Зато успокоившиеся малыши с неподдельным детским интересом тянули ко мне свои острые мордочки. Мать их одергивала, чтобы не высовывались, но дети даже в волчьей шкуре остаются детьми и долго указания матери на них не действовали.

Волки трудно дарят свое доверие, но если его удается завоевать, то вернее и преданные друзей будет не сыскать на всем белом свете. Волки пусть и пахнут специфически, но не такие своенравные как кошки.

– Наала, ты не против, поохотиться?

– Так мы не так давно ели, я не чувствую голод, – не поняла к чему я клоню, кошка.

– Это не для нас, а для волков, их добытчик не сможет несколько дней их кормить.

– И зачем ты только с ними связалась, какой прок с жалких изгоев?

– Наала, не во всем стоит искать прок, иной раз нужно помочь просто так, без выгоды.

– Но зачем?

– Для того чтобы не потерять свою человечность, – ответила я.

– Что такое человечность?

– Человечность – это то, что отличает человека от зверя, это способность проявлять милосердие, сострадание и оказывать помощь слабому, а не добивать его.

– Я не видела в принцессе проявления этой твоей "человечности", – фыркнула Наала.

– Твоя человеческая половина не является эталоном качеств, присущих людям. Но я постараюсь тебе показать каким должен быть настоящий человек. И кстати, попробуй делать добро, я уверена, тебе самой вскоре понравится. Добро творить гораздо легче и приятнее, чем зло.

– Не уверена, но готова попробовать, я люблю авантюры, – облизнулась Наала.

– Тогда вперёд на охоту! – скомандовала я, и кошка сорвалась с места, вихрем уносясь из пещеры.