Не выходя из образа кошки, я взошла на сцену и повернулась лицом к темноте, за которой скрывался как минимум фотограф.

– Ох, – недовольный возглас фотографа долетел до меня, – что стоишь как вкопанная?! Походи, покрутись, изобрази кошку!

Так бы сразу и сказал, чего страдать-то так?!

Хорошо хоть тут никого не видно и можно не бояться, просто представить, что я тут одна и такая вся красивая и свободная кошка. ну я и начала изображать и воображать, соединив воедино все ранее виденные подобного рода фотографии и реальный мир кошек, уж как эти самые кошки двигаются, я точно знаю, пробовала.

– Так, хорошо, отлично, я уж думал, что мне деревяшку подсунули, а ты ого-го, развернись, посмотри из-за плеча, ага, отлично! Теперь давай с товаром! – приговаривал фотограф.

Н-да, надеюсь, что там не наполнитель кошачьего туалета, подумалось мне в трёхсекундный перерыв, пока этот самый фотограф замешкался со своим товаром.

– На, держи, это туалетная вода "Чёрная пантера" сначала отснимемся с коробкой, потом с самим флаконом. Так всё, соберись и-и-и-и-и, поехали! – фотограф отступил снова в темноту, оставив меня наедине с квадратной золотой коробкой, на которой была символически изображена пантера и красовалось название продукта на английском.

Ну хоть не лоток и не корм, успела обрадоваться я, пока вновь не услышала команду фотографа:

– Сейчас ты словно души не чаешь в этой коробке, ты в блаженстве, потому что можешь обладать ей. Покажи свои зубки, кошечка!..

То, что я вышла из этой студии еле-еле, это ничего не сказать, я буквально выползла оттуда, таща босоножки на каблуках уже в руках. этот щуплый фотограф выжал из меня всё, что было можно, все до одной эмоции. За эти полчаса или сколько там на самом деле прошло я изобразила эмоций столько, сколько за несколько лет жизни не удавалось.

Люсьен находился всё в том же кресле, уткнувшись в телефон.

– Люсьен, у тебя есть что-нибудь попить, – жалобно попросила я, – иначе я сейчас помру от жажды.

– Да, сейчас, есть минералочка, – ответил друг, метнувшись куда-то к куче пакетов.

– Ты просто мой спаситель, – пролепетала обессилено я, – упав в освободившееся кресло и отпустив ремешки босоножек.

– Ты сегодня слишком замучена, – посмотрел с жалостью на меня Люсьен, вручив бутылку с минералкой, к которой я тут же с жадностью припала.

– Фотограф просто зверь! – пожаловалась я в перерывах между глотками, – по виду щуплый, а загонял до полусмерти.

– Он такой же фанатик, как и я по всей видимости, не зря к нему очередь на целый месяц, – хмыкнул Люсьен, – да и стоят его услуги не мало, но зато он выкладывается полностью и это видно в его работах.

– Да ну его, – отмахнулась я, – приводи меня уже в божеский вид и поехали в кафе, боюсь, что одним кофе я сегодня не ограничусь и так без завтрака, торопилась на съёмки, а толку? Всё равно опоздала, можно было и не торопиться, а поесть спокойно.

– В этом ты не права, по времени мы уложились, хоть и начали съёмки позже положенного, а это означает, что ты, как модель, того фотографа-зверя устроила.

– Главное, чтобы Жорик успокоился, – устало закрыв глаза, сказала я.

– Если он до сих пор не нарисовался, значит, всё в порядке, – ответил Люсьен, стирая с моего лица свои художества.

– Держи вот эти два пакета, они самые лёгкие, а то у меня рук не хватает все вещи забрать, – сказал Люсьен, вручая мне бумажные пакеты.

– Не понимаю, зачем тебе столько всего, если то, что ты использовал уместилось бы в одном, – закатила я глаза в ожидании, когда же парень соберётся.

– Ну ты прямо как первый день в модельном бизнесе! Нужно быть готовым ко всему и иметь несколько запасных вариантов, мало ли что не понравится заказчикам, фотографам и ассистентам. Это повезло, что обошлись сегодня малой кровью, а могли бы еще попеределывать тебя несколько раз. Помнишь, когда рекламировали садовый инструмент и заказчик был постоянно недоволен, то слишком яркий макияж, то наоборот неброский, то форма одежды совсем не подходящая. Ох и замучился я в тот день! А ещё эти комары. мухи и жара! Это самый ужасный день в моей жизни. больше никогда не поеду за город на любые мероприятия! Я готов, пошли в машину.