– Конечно, хочу.

– Если вы не хотите, чтобы вас били, перестаньте жить с человеком, который это делает.

Рита развернулась и ушла, а Валентин остался стоять в коридоре в полнейшем ступоре от сказанных ею слов. Переварив их, он будто очнулся, пошёл по коридору прочь и шёл до тех пор, пока не зашёл в тупик. В тупике Валентин окончательно очнулся, огляделся по сторонам и увидел табличку с надписью "Выход".

Кофе он всё-таки пролил по дороге.

Марина сидела в своём стареньком неприметном «Kia Rio» за кустами у поворота на посёлок, в котором жил Ремизов. Около коло двух часов дня машина Ремизова проехала мимо Марины и свернула к городу. Марина отправилась следом.

По МКАДу Ремизов добрался до противоположной окраины Москвы и припарковался у небольшой недешёвой на вид гостиницы, окружённой тенистым парком. Вслед за ним Марина вошла в холл и уверенно прошагала мимо стойки администратора к лестнице. В бесформенном худи с капюшоном и широких спортивных штанах, в бандане, полностью скрывшей непослушные волосы, и в круглых тёмных очках, изменивших пропорции лица, Марина была похожа на мальчика-подростка. Ремизов поднялся на второй этаж. Осторожно выглянув с лестничной площадки в коридор, Марина успела заметить, как за ним закрывается дверь одного из номеров. Она подошла и приложила ухо к замочной скважине, однако услышать ничего не смогла: в соседнем номере заработал пылесос.

Заглянув туда, Марина увидела горничную, стоящую спиной ко входу, и мгновенно приняла решение. Она проскользнула в номер и залезла в стенной шкаф, плотно прикрыв за собой дверцу. В номере кто-то жил: в шкафу было тесно из-за чемоданов и одежды. Но главное, здесь стоял оглушительный запах мужской туалетной воды. Марина сидела в темноте, зажимая нос и представляя, как оглушительно чихает ровно в тот момент, когда горничная выключает пылесос. Или как теряет сознание и приходит в себя несколько часов спустя, когда в соседнем номере заканчивается всё самое интересное.

Но когда пылесос выключился, Марина не чихнула. Дверь за горничной захлопнулась, защёлкнулся замок. Марина выбралась из шкафа и вышла на балкон, который от соседнего отделяла только тонкая бетонная стенка. Чтобы попасть в номер Ремизова, ей нужно было всего лишь перелезть через перила, перехватиться руками и сделать шаг на соседний карниз. Дело казалось вполне выполнимым. Марина поправила рюкзак на спине и закинула ногу на перила. Она легла на круглую нагретую солнцем железную трубу животом, вцепилась в неё обеими руками и начала потихоньку сползать наружу, пытаясь одновременно носком кроссовка нащупать опору. Она всё сползала и сползала, а карниза под ногой всё не было и не было. Марине стало страшно – настолько, что усилился принесённый ею из шкафа запах туалетной воды. Капюшон худи сполз ей на глаза, паника достигла почти невыносимых пределов, и тут нога коснулась бетонного выступа. Марина замерла, переводя дыхание и готовясь к следующему этапу: как бы то ни было, сдаваться она не собиралась.

Крепко схватившись за перила балкона обеими руками, Марина спустила на карниз вторую ногу и сразу, не останавливаясь, сделала три небольших шага до разделяющей балконы перегородки. Из номера перегородка выглядела совсем тонкой, не шире ладони. Теперь же, чтобы заглянуть за неё, Марине нужно было бы немного отклониться назад, и полоса бетона казалась бесконечно широкой. Марина облизнула пересохшие губы, откашлялась и попыталась отпустить руку, чтобы дотянуться до перил с другой стороны. При первой же попытке ей стало так страшно, что въевшийся в её одежду сладкий запах туалетной воды стал окончательно невыносим, и Марина наконец чихнула.