— Территория бывшей Франции твоего времени. Это Париж.

— Что?! — Я замолчала, рассматривая город уже иначе: — Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Не может этого быть. — Я вдруг вспоминаю розовую мечту детства — побывать в Париже. Как говорится, увидеть Париж — и умереть.

 Знала бы, как сюда попаду — мечтала бы о чем-то другом.

— Шер, а башня осталась? — заикнулась я.

— Ты о чем? — усмехнулся он. — Какая еще башня?

— Ну, башня. Эйфелева.

— Ах, эта башня. Да, осталась. Там. — Он махнул рукой в противоположном направлении.

— Офигеть! — смогла выдать я единственное слово.

— Ты там не мечтай долго. Кофе готов. Скоро выезжаем, — выдернул меня из состояния прострации его голос.

Я повернулась и вдруг поняла, что Шер уже переоделся. Он стоял передо мной в комбинезоне, в котором был и вчера. А руках держал две чашки кофе, одну из которых протягивал мне. 

— Держи! — Тон показался приветливым, но я знала, что это чувство обманчиво.

— Какой ты заботливый, просто не передать словами, — так же показательно улыбнулась я.

— Лишь потому, что хочу быстрее от тебя избавиться, — не преминул съязвить этот гад. — Нам пора выдвигаться. Еще нужно прогуляться с Крашем.

— А как же ду-уш? — протянула я с возмущением, вспомнив, что так и не сделала.

— Ладно, у тебя есть двадцать минут. — Шер бегло взглянул на свой браслет. — Если приду и увижу, что ты все еще в душе, то заберу в том виде, в котором застану.

Я тут же представила картину, как Шер выволакивает меня голую и брыкающуюся из душа, тащит на улицу и доставляет в Департамент. Нет уж, не дождется! Неужели он способен на такую подлость?!

— Я постараюсь успеть, чтобы не доставить тебе такой радости, — ухмыльнулась я. — Только ты мне покажи, как там что включается. В нашем отсталом, как ты выразился, веке таких агрегатов еще не было.

Он все же выполнил мою просьбу. Показал и объяснил, как ни странно, ни разу при этом не съязвил. А вскоре, позвав своего Краша, свалил на улицу, оставив меня одну и предварительно выдав свой банный халат.

— Сволочь! Я тебе жизнь еще сама попорчу! — прокомментировала я его выход, хотя хотелось плакать от всей этой обстановки.

Я одна в чужом для меня мире, где ничего и никого не знаю, кроме этого гада Шера. И его начальника, разумеется. Стоит ли верить в то, что они мне обещают? Что будет со мной, когда они отчитаются обо мне в свое Министерство? Может, от меня просто избавятся, чтобы не вышло какого-нибудь временного нарушения? Да мало ли, что делают с такими, как я. Предложение работать пока казалось мне нелепой шуткой.

Чтобы меньше терзаться сомнениями, я все же пошла принимать душ. Даже не знаю, сколько времени пробыла под струями воды в гидромассажной кабине. Но душ освежил мысли, придал сил для новых свершений. И из ванной комнаты я вышла заметно добрее.

Шер

Когда вернулся, то битых пятнадцать минут слушал, как Энджи пела в душе.

На самом деле, я пошутил, когда пригрозил завести ее в Департамент в чем мать родила. Не такой я изверг. Я еще сам ее толком не рассмотрел. Но она старательно пыталась вывести меня из равновесия и прилагала для этого все возможные усилия.

Пока я медленно выходил из себя, Краш удивленно крутил головой, прислушиваясь к странным звукам, что доносились из-за двери. До Энджи такого здесь не вытворяла ни одна женщина. А потом вдруг тихо завыл.

— И ты туда же, Краш? — усмехнулся я. — Работу сегодня нам подбросят, чувствую. Мы же так и не взяли банду ансарийцев. Думаю, они ушли глубже, в прошлое. Надо будет проверить временные и пространственные нарушения и в XX веке, — говорил я сам себе, но Краш повернулся, будто все понимал. Конечно, он знал, чем мы с ним занимаемся.