– Нне знаю… – тихо ответила я.
– Я был когда-то мрачным замороченным типом. Жена работала у меня помощницей, секретарем. Постепенно наши отношения потеплели. Она меня, как сама выразилась, разморозила. Поженились, прожили десять лет. А потом я вдруг понял… что не люблю ее. Да, она меня все-таки разморозила. Я был очень благодарен ей за тепло, за поддержку, за все… Она нравилась мне, как женщина… Но полюбить ее я так и не смог.
– Другая вызвала страсть?
Он изогнул бровь, опустил и ничего не ответил.
– А термос… термос у меня всегда с собой. По работе.
– И кем вы работаете? Даже стало интересно.
– Стало? А до этого не было интересно?
Он как будто со мной немного играл. И я не понимала – сути игры.
Впрочем, Феликс усмехнулся и произнес:
– Думаю, я не хочу отвечать на вопрос. Тем более, мы практически приехали на место.
Действительно, мы въехали в мой поселок, миновали несколько элитных домов и приблизились к нашему с мужем коттеджику. Небольшому, двухэтажному, белому.
Феликс подкатил к самой калитке и резко затормозил.
– Спасибо большое, – я замялась, а потом все же добавила: – Зза спасение и за доставку.
– Ну вы же не посылка, чтобы вас доставлять, – усмехнулся он.
– До свидания.
Я не знала, что бы еще такое сказать, поэтому просто выскочила из машины.
Юркнула в калитку и отправилась в дом.
И только тут, в коридоре, снимая пальто и водружая на вешалку, я вдруг поняла, что он не спросил – а как зовут меня, хотя сам ведь представился…
Странный тип. Мужлан. Но все же хорош…
ГЛАВА 2
Феликс
Следить за расфуфыренной любовницей одного высокопоставленного чиновника было скучно и нудно.
Фифа расхаживала по магазинам, покупала себе дорогое шмотье, рылась в распродажах и хватала все, что плохо лежит. Эдакая ворона в теле павлина.
Я предполагал, что Катюша, как ее любовно называл мой клиент, даже и не думала ему изменять, а если и изменяла, то исключительно с платьями, блузками, помадой и тушью. Но заказчик всегда прав в нашей конторе. Так что я послушно таскался за Екатериной из бутика в бутик, из кафе – к женской уборной.
И вот ее за каким-то чертом потянуло на ту распродажу… Я спокойно себе делал вид, что выбираю джемпер или что там такое висело… Рубашки? Когда передо мной оказалась самая красивая попа, что я видел в своей жизни. Она была идеальной: округлой, высокой. Достаточно большой, но при этом заканчивалась стройными ножками и венчалась узенькой талией.
Я прямо залюбовался и даже почувствовал, что слегка возбудился. Ну да, мы ведь с Машей уже полгода не жили, как муж и жена, хотя она все еще обитала в моем доме, пока подбирала себе другое жилье.
Женщин водить к себе я не привык. Но, по всей видимости, организм требовал. В общем, попка меня увлекла. Я разглядывал ее, пока обладательница вешала назад блестящее платье, которое способна надеть, наверное, только дешевая певичка.
И тут… женщина посмотрела на приятельницу и обернулась ко мне. Вся. А не только одной выдающейся частью тела.
И я почему-то на минуту залип. Да, именно так – залип и опешил. Помню, когда встретился впервые со своей Машей, подумал: а ведь неплохая девица. Фигурка ладная, стройная, лицо красивое, без излишеств: этих ужасных накаченных губ и прочих последних новшеств косметологии, которыми женщины себя только портили. Она вызвала у меня явственный интерес – самый обычный: живой и мужской. Потом, спустя какое-то время, когда меня сильно ранили на задании, Маша ухаживала: долго, внимательно. Буквально жила в больничной палате. И я по-настоящему ее оценил. А потом вдруг решил, что даже и полюбил…
Но чтобы вот так вот мозги просто вышибло от одного взгляда чужой женщины… Такого я даже представить не мог. Я всегда считал себя прагматичным, мрачноватым и даже нелюдимым отчасти. Моя работа этому тоже способствовала. Болтливые детективы – те еще профи.