– Господин…

– Поднимись. И иди работай. Второго раза не будет.

– Слушаюсь, – якудза с перебинтованной рукой вышел из кабинета, дожидаясь у дверей свою начальницу.

– Норико.

– Господин.

– Ты подвела меня.

– Да, господин.

– Отныне ты не телохранитель Юны.

– Да, господин.

– Ступай, сообщи Сумико, она займет твое место.

– Слушаюсь.

Женщина, склонившись, вышла из кабинета. Старик хмыкнул вслед, а столе зазвонил телефон. Хируко надел очки, высматривая на дисплее номер, и нажал кнопку «принять».

– Приветствую, красный дьявол.

– Такеши, – проворчал старый Оридзава, – не поздно ли ты?

– О, Хируко, – вздохнул по-старчески собеседник, – я много размышлял об этом. Думаю, сейчас самое время.

– Хм… Что ж, говори, раз собрался.

– Предлагаю встретиться, я в двух километрах от твоего дома.

Старик Оридзава задумался.

– Ошиваешься в моем районе, похоже, ты настроен серьезно.

– Да, – ответил собеседник, – так что? Примешь старого друга?

– Заезжай, – угрюмо сказал Хируко.

– Еду, – Такеши-сан положил трубку.

Рядом на сиденье автомобиля лежал черный короб, упакованный в большой цветастый платок. Подарок старому другу. Когда-то Такеши Кобаяси и Хируко Оридзава были друзьями, но время, подобно морским волнам, разделило их, как два корабля в водах холодного океана.

Два черных седана въехали на территорию клана Оридзава. Главе клана Кобаяси открыли дверь, седой мужчина в сером кимоно вышел из автомобиля, держа в руках короб в цветастой косынке.

Хируко как хозяин дома стоял на пороге, встречая старого гостя. Двое бывших друзей, ныне враждующих, смотрели молча друг на друга десятки секунд. Сколько обид между ними, сколько недомолвок…

– Проходи, – махнул рукой Оридзава и направился в свой кабинет. Такеши последовал за ним, охрана же осталась снаружи.

Старики прошли в кабинет, Хируко присел на мягкую подушку перед низким столиком, Такеши напротив.

– Что в коробке? – приподнял седую бровь Оридзава, разливая по чашам саке.

– Ты себе не изменяешь, сразу к делу, – улыбнулся Кобаяси. – Голова стрелявшего.

– Хм, – протяжно вздохнул Хируко, пока не понимая, зачем Такеши принес ее. – Зачем?

Старик Такеши взял со стола маленькую керамическую плошку с саке. Сделал глоток.

– М-м… прекрасно, – похвалил он напиток, выказывая тем самым благодарность хозяину дома. – Знаешь, – посмотрел он в глаза Хируко, – я и сам задумывался этим вопросом. Между нами вот-вот должна начаться война…

– Твои люди посмели напасть на мою внучку. Вы сами развязали мне руки.

– Ты прав, Хируко, – кивнул Такеши, понимая, что семьи высшего круга теперь не спросят с клана Оридзава за начало открытых действий против клана Кобаяси. – И ты понимаешь, что я готов ответить, но, – отставил мужчина плошку, – я приехал в твой дом, – оглядел Такеши глазами кабинет, – привез тебе подарок, – указал он на короб, – чтобы остановить это недоразумение длиной в тридцать лет.

Оридзава как-то тяжело хмыкнул. В его вздохе чувствовалась скрытая обида, на плечах же Такеши словно висел душевный многотонный груз. Старики смотрели в лица друг другу. Перед глазами пролетали былые годы, разбитая дружба, тяжелая обида…

– Я был не прав, – произнес глава клана Кобаяси. Он залпом осушил чашу с саке. Глаза покраснели. Казалось, скупая слеза сейчас прольется из его старых глаз.

Оридзава насупился. Сколько лет он ждал этих слов. Такие простые, но безмерно ценные для него. Он взял кувшин с саке, налил себе и Такеши, осушил залпом и снова налил. И они снова подняли плошки с саке, выпивая молча. Так продолжалось еще некоторое время…

– Сегодня мои люди совершили ошибку, – сказал Такеши, имея в виду нападение на Юну. – Нужна ли нам эта война, друг?