– Анечка… – робко ответил Симон. – Простите… Анна. Она…

Гадор поднял руку в останавливающем жесте:

– Подробности я узнаю сам. Ты свободен, торговец.

Ловким движением извлек из кармана еще одну монету и бросил ее Симону:

– Вот тебе еще за работу. Прощай.

И, все так же придерживая за локоть, потащил меня вверх по лестнице.

Язык прилип к гортани. Я почему-то не могла ничего сказать, словно была нашкодившим ребенком, которого отец взял за ухо и ведет в угол, а каждое слово может свидетельствовать против него.

Я оглядывалась туда, где стоял Симон. Казалось, что при расставании с добродушным и меркантильным торговцем моя прежняя жизнь окончательно уходит в прошлое.

Дядя Сима еще был ничего. А чего ждать от этого… брр… ящера-оборотня?

Все. Черта перейдена.

Полное попадание состоялось. В смысле, попасть сильнее, наверное, уже невозможно. Я в руках незнакомого, жесткого и опасного мужчины. Дракона. Мага.

– Перестань крутить головой. Это неприлично. А у меня нет времени учить тебя хорошим манерам, – бросил ректор. И вдруг добавил со странной кривой улыбкой: – Анечка.

Словно пробовал мое имя на вкус.

– Ну чего ты так переживаешь? – с сочувствием поглядела на меня Машка из третьей группы.

Мы уже целых десять минут стояли в главном коридоре университета, и я живописала, как второй раз не смогла сдать квантовую физику, а заодно красочно проклинала тот день, когда решила поступить на физфак. В те времена мне казалось, что я могу горы свернуть, мой острый ум легко освоит любые законы физики и другие точные науки.

До четвертого курса я доучилась. Но скольких нервов мне это стоило! Скольких интеллектуальных усилий. Ах, не для того меня мама нежную растила! А еще она говорила, что в физике женщине не место. Хотя как раз чтобы доказать, что не хуже брата, я и пошла сюда.

Почти доказала. И доказала бы полностью, если бы не один очень вредный преподаватель.

Звали его Борис Семенович. А прозвище – Эйнштейн. Лет ему было около ста. Он носил противную бороду, торчавшую клочками, и с первой лекции буравил нас подозревающим взглядом, словно уже сейчас вычислял того, кто будет списывать на экзамене.

Списывать я умела мастерски! Вот вы знаете, где можно спрятать шпору? Правильно – в туфельке. А потом ловко наклониться и вытащить, как будто изящно поправляешь обувь. А можно проще. Распустить волосы, так, чтобы было не видно ухо. Вставить беспроводной наушник и незаметно включить на телефоне аудио с ответом на экзаменационный вопрос.

Я умела это все и многое другое. Порой обходилась и без подобных ухищрений, потому что многое понимала и знала не хуже Васьки-Ньютона из седьмой группы.

Но на экзамене у Эйнштейна мне не помогло ничего. Ходили слухи, что он не любит немногочисленных девушек-физиков, а может, мне просто не повезло. Борис завалил меня и на первом экзамене, и на пересдаче.

– Чего переживаю? Так если еще раз не сдам, вылечу с четвертого – ты понимаешь? – четвертого курса! – ответила я Машке.

Машке повезло больше. Ее Эйнштейн погонял и в хвост и в гриву, но три поставил, добавив: «Дурочка, но ладно уж, учись дальше! Все одно потом секретаршей будешь работать!»

– Брось! Не вылетишь! В крайнем случае – напишешь апелляцию. Сейчас с этим легко, – сообщила Машка. – А вообще, знаешь что? Анька, я придумала! Выход есть! В прошлом году Кирюха и Сеня тоже никак не могли сдать. А потом… сходили к нему в лабораторию как будто бы поинтересоваться его экспериментами. Уважить старичка. И что ты думаешь? Он предложил им поучаствовать в каких-то квантовых экспериментах. Уж не знаю, для чего ему люди на этих экспериментах, но Кирюха и Сенька были страшно довольны! Ведь за участие получили по пятерке!