Дракон был так прекрасен! Самый волнующий из всех моих ночных грез и такой реальный, что у меня защемило сердце, а на глазах выступили слезы. На мгновение дракон завис в воздухе и… превратился в зеленоглазого психа, который нарушил мое уединение в бухгалтерии!

– Шандор, вижу, дар моего рода пришелся тебе по вкусу. – Уголки его рта изогнулись в кривой усмешке. – Ослепительная, одаренная… и послушная. Все, как ты заказывал.

Если сперва я еще сомневалась, кто же имелся в виду, то дерзкий взгляд, обращенный в мою сторону, окончательно подтвердил догадку.

Хотела раскрыть рот, чтобы высказать все, что думала об озвученной характеристике, но внезапно ощутила, что не могу вымолвить ни слова. Тело окаменело, а на лице застыло все то же выражение безмолвного восторга. Краем глаза уловила движение сбоку, и в поле зрения возник мой ночной глюк. Точнее, теперь этих глюков было два, но первый все равно был вне конкуренции, хотя бы потому, что продолжал дико бесить. Самолюбивый, надменный и думающий лишь о себе. Прямо-таки собирательный образ того, что я терпеть не могла в мужчинах.

– Эвалард, не ожидал, что ты примешь мои условия, – медленно произнес Шандор.

– Слеза Алуны бесценна для моей стаи, без этого артефакта нам не выжить. – Легкомысленность тона должна была скрыть всю глубину переживаний, но я почувствовала, что серебряный дракон не преувеличивал.

– И ты согласился отдать взамен иное… сокровище.

Никогда не думала, что можно одним лишь словом выразить смесь презрения, злости и разочарования, но Шандору это удалось.

Тот, кого назвали Эвалардом, слегка подался вперед:

– Так мы договорились?

Вместо ответа Шандор приподнял руку и в его пальцах возник голубой, напоминающий по форме слезу камень.

Эвалард заметно напрягся, казалось, что он бросится вперед, но дракон лишь крепко стиснул зубы. Его лицо исказила мучительная гримаса.

– Видел бы ты себя со стороны, – насмешливо бросил Шандор. – Потрясающее сочетание злобы и затаенной надежды.

– Надежда есть всегда… – еле слышно произнес Эвалард.

– Этому учит тебя твоя Богиня?

– Не только. Алуна утверждает, что все в этой жизни возвращается. Берегись, Бронзовый! Однажды ты можешь оказаться на моем месте.

Предупреждение вызвало на лице Шандора скептическую усмешку.

– Это вряд ли. Ни я, ни моя стая никогда не будут зависеть от милости Алуны. Бери свой артефакт и убирайся, пока я не передумал.

Слеза Алуны медленно проплыла по воздуху к Эваларду. Мужчина, или правильнее было бы сказать дракон, протянул ладонь, но в самый последний момент отдернул.

– Как Повелитель серебряной стаи я требую гарантий, что к моему дару отнесутся со всем уважением и почтением.

Шандор повернул голову и медленно осмотрел меня с ног до головы, откровенно и беззастенчиво, как если бы видел впервые, и под сводами пещеры раздался глубокий, рокочущий голос:

– Перед лицом Алуны Пресветлой я принимаю эту серебряную драконицу в Бронзовую стаю.

– Мы договаривались не об этом. – Эвалард окончательно убрал пальцы от парящего в воздухе артефакта.

Шандор приподнял руку с зажатым в ней браслетом. Это была желтовато-коричневая полоска металла, вся исчерченная гравировкой. Покрутив браслет между пальцев, Шандор сунул его в висящий на поясе мешочек.

– Нет нужды торопиться, но если мои условия тебе не подходят. – Щелчок пальцев, и Слеза Алуны полетела прочь.

Бросок Эваларда был таким стремительным, что я не удержалась от потрясенного вскрика. Дракон сжал артефакт в ладонях, и тот исчез, растворившись в воздухе. Внезапно до меня дошло, что это меня только что обменяли на каплеобразный камень. Это