– Я очень надеюсь, что Харитион об этом никогда не узнает, – пробурчал Филя, заканчивая с раздеванием моего нулевого пациента.

– О вашем моменте единения и близости? – в ответ получила убийственный взгляд. – Не волнуйся. Не узнает. – Малиоль облегченно выдохнул. – Я сама ему расскажу.

Дальше я наносила грим на все тело дракона, стараясь придать ему вид высыпаний. Получилось просто великолепно. По моим расчетам наш синий принц должен был проснуться после обеда – так и случилось. Даже за пределами академии было слышно, как кричали кадеты и началась суматоха. Магический фон подскочил до небес, озеро вышло из берегов, напитавшись стихийным выбросом, а печи раскалились до предела, спалив ужин. Над Замком сгустился туман, а потом налетел ураганный ветер – погоду штормило также, как и магов.

Кто-то обнаружил моего лазурного засланца!

– Лети! Лети! – в сарай влетела Лана, за ней Мила, а потом и остальные члены команды, в которую мне посчастливилось попасть на турнире. Не хватало только дракона.

Я же затаилась на втором этаже и наблюдала за всем происходящим оттуда.

– Она точно вчера контактировала с Харитионом? – взволнованно спросил Блейк. – Может, пронесет?

И чего это тигр так о мне беспокоился, не так давно он меня презирал и ненавидел.

– Точно. Я помню, как видела их вместе сквозь сон, – сообщила демоница, беспокойно оглядывая все вокруг.

Грановски привычно молчал и медленно оглядывал пространство. Он то и заметил меня первым, однако сообщать остальным не стал. Виг тоже вел себя слишком эмоционально. Хоть мы и наладили отношения, но я не думала, что орел будет за меня переживать. Приятно, однако.

– Но ведь диагноз все еще не подтвержден, – спокойно сказал Виг, но его бегающий нервный взгляд испортил образ невозмутимого старшего.

Да-да, пока мне меняли пеленки, орел сменил меня на посту старосты. Боюсь, мне придется зубами и когтями выдирать назад свою должность – парень так просто ее не отдаст. Именно поэтому я удивлена, что он пытается спасти мне жизнь. Конечно, моей жизни ничего не угрожает, но вот остальные этого не знают.

– Ты видел много болезней, что вызывают лазоревую сыпь и перекрывают поток магии? – огрызнулась демоница. Она была на взводе: испарина на любу, быстрое дыхание, дикие красные глаза.

– Нет, но Лазоревый мор был зафиксирован последний раз более трехсот лет назад. Как подобное возможно? – не сдавался старший.

– А вот так! Кто знает, что принесли с собой эти ненормальные захватчики. Они своих ради ритуала убивали, думаешь, не могли принести вымершую заразу? – Лана была не просто зла, она была напугана. Мне это не очень нравилось, но как-то поздно было прекращать все.

– Чего вы так кричите? – я решила спуститься, пока градус волнения не зашкалил.

– Лети! – Мила ринулась ко мне и припечатала мое маленькое тельце к своей пышной груди. – Ты в порядке?

– Да что со мной может случиться? – прохрипела я, всеми силами пытаясь вырваться из объятий.

И тут на меня посыпалась информация со всех сторон. Оказывается, наш принц пришел на послеобеденные занятия и даже высидел одну пару, но на практике по бытовой магии что-то прошло не так. Харитион, один из лучших учеников, не смог сделать из кристалла артефакт призыва. Задача была создать привязку к своей комнате, заколдовать определенный предмет и активировать заклинание обратного призыва, отправив предмет в свою комнату через кристалл. Это тоже самое, как мы призываем и отзываем учебники через артефакты. По этому же принципу работала «Летисеть». Вот только дракон не смог не то что переместить свечу в свою комнату, он не смог даже ее зажечь, когда его попросил профессор. Огненный провалил все этапы создания артефакта призыва, поэтому у многих закрались подозрения относительно его магических способностей. Сперва преподаватель думал, что дракон просто слишком самоуверен и не хочет выполнять задание, потом задумался, а не переоценивал ли он его все это время. И, наконец, когда Харитион начал сам паниковать, профессор Грин предложил попробовать зажечь свечу. Уж это задание для мага огня было чем-то настолько простым, как вдох, но один из лучших учеников, кажется, забыл, как дышать. Зато он ослабил ворот рубашки и даже расстегнул ее на две пуговицы, чего оказалось достаточно для любопытных глаз.