— Мстишь за то, что придется по чаще лазить и барьер проверять? — прошипел лис, придя к тем же выводам, что и я.

— Я не такой мелочный. К тому же лучше в поле работать, чем с документами. Не люблю всю эту бумажную волокиту, — блондин передернул плечами.

Что-то мне не верилось в его отговорку. Должна была быть причина, почему на второй день своей третьей жизни я оказалась под присмотром главы академии.

— Раз оставляешь Пеструю, забираешь часть моей работы. Как же я за ребенком буду смотреть, если не оторву взгляда от документов, — а Алис хитер.

— А она смышленая, уже даже ходит сама. Я верю, что ты со всем справишься, — Фогель внезапно поднял меня на ноги, повернул в сторону лиса и отпустил. Пришлось идти, с трудом ловя равновесие, пока не оказалась у ног главы. — Лови!

И мужчина поймал прямо в свои теплые и надежные руки. Вот только когда мы оба с недовольством посмотрели на демона, его на месте не оказалось. Хитрый предатель улизнул как раз в момент нашего незапланированного столкновения. Вот так я и осталась на попечении самого опасного мага в академии.

О чем вообще думали окружающие меня люди, когда передавали из рук в руки, как горячий пирожок? Да, мой психологический и интеллектуальный возраст намного выше детского, однако эмоциональный и физический все еще на уровне года. Увидела муху на стене, заинтересовалась. Муха села на нос, засмеялась. Ударилась слегка о ножку стола, ревела так, будто прошла через пожар минимум. Никакой выдержки. Это жутко злило.

В животе громко заурчало, и я поняла, что провела в кабинете ректора уже половину дня. Алис никак не отреагировал на голодные трели из детского пузика. Когда звук повторился и гораздо громче, глава просто взял новый документ и продолжил вчитываться. Кажется, на обед меня не собирались вести, как жестоко.

— Есь, — произнесла я, уставившись на занятого мужчину.

Реакции не последовало. Тогда я подползла к столу и, кряхтя от натуги, встала, помогая себе руками. Я рассчитывала, что меня заметят, но переоценила свои размеры — моя макушка все еще не доставала до края стола.

— Есь! Чу есь! — "Хочу есть" еще никогда не звучало более требовательно и более непонятно, чем в тот момент. Ожидаемо никто не обратил на меня внимания.

Вот тут я не на шутку разозлилась. Детки в год обычно два раза завтракают, обедают, полдникают и ужинают, а меня даже обедом не хотят покормить! Хорошо хоть Мила меня с утра кашей накормила, когда я пыталась отнекиваться. Если бы не ее мягкие способы уговоров, сейчас я бы уже дожевывала от голода ковер.

На чистой злости и раздражения от ноющего живота я обошла стол, цепляясь пухлыми пальчиками за выступы, и оказалась лицом к бедрам лиса. Можно было попробовать похлопать его по ним, или залезть на колени к сидящему, но я к тому моменту была уже в состоянии аффекта. Сильный голод и яркие детские эмоции привели меня к весьма интересному способу коммуникации. Я положила ладошки на бедро Алиса и изо всех детских сил укусила его прямо через штаны. Главе очень повезло, что у меня к тому моменту выросло только восемь зубов, иначе могла кусок плоти откусить.

— Ай! Какого черта! — вот теперь меня заметили.

— Есь! Чу есь! — грозно сверкая на бесчувственного мага детскими глазенками, сообщила я и сжала ладошки. Вряд ли последнее было больно, но мне полегчало.

— Что? Что значит "есь"? — недоумевал глава.

Ну, он сам виноват в своей невежественности. Раз не понимает словами, то...

— Ау! Ты зачем кусаешься, Пестрая? Совсем поглупела? — прорычал Алис, но злым не выглядел, скорее озадаченным.

— Есь! — повторила и уже собиралась снова прикусить упругую лисью плоть, но меня оторвали от пола и усадили на стол.