Ослепительная волна прокатывается по нам, уносится за горизонт. Волна нереальной силы и радости воссоединения с чем-то давно знакомым, родным. Источник магии в нас с Ареном блаженно поёт, наполняя нас восторгом. Один на двоих, соединяющий две вселенные, две противоположности…

Как магия Эёрана и магия Нарака?

Я открываю зажмуренные от удовольствия глаза.

В небо из центра Пат Турина устремлена радуга, но не слабая, как обычно после дождя, а насыщенная, густая, с чёрной полосой в ней.

Все обескуражено оглядываются, рассматривают себя, свои руки, на которых пляшут свойственные их магии цветные фонтанчики. И магия больше не утекает в дыру между мирами, она с нами – восхитительная, как никогда прежде, словно тьма Нарака дополнила её, обновила…

«Арен…»

«Я не знаю, что это…»

Кто-то весело смеётся.

– Бездна пришла! – выкрикивает кто-то из Культа. – Обещанное блаженство Бездны! Восторг!

И сомнение трогает сердце: что, если страх перед снятием печати был напрасным? Если Эёран и Нарак были созданы как сдвоенный, соединённый мир, разве правильно было разделять их?

Надежда на то, что всё страшное закончилось, поселяется в сердце…

Эёран снова вздрагивает. Чудовищный взрыв сотрясает центр почти разрушенного Пат Турина, земля вокруг него проваливается. Радуга над переходом между мирами расширяется до трёх сотен метров в диаметре.

Искажение проходит по её насыщенным ярким полосам. И магию снова всасывает, вырывает из нас, и источник магии стонет, кричит призванное оружие.

– Отступаем! – кричит Рингран, кричат драконы, кричит в моих мыслях Арен.

От радуги отлетает, едва взмахивая крылом, израненный Дегон, повисший на плече демонического Эзалона. За ними летит огромный шестилапый белый кот. К ним пикирует с неба Саран с Виторией на загривке.

Мы отступаем, отодвигаемся от расширяющейся, дрожащей, искажающейся магической радуги.

В её основании сгущается серая дымка. Разрастается, всасывая в себя радужное сияние, втягивая размолотую землю, притягивая к себе магию из ближних рядов войск. Похожая на грозовые облака субстанция поднимается метров пятьдесят и в ширину раздаётся на все триста с лишним метров диаметра радуги. И ещё увеличивается, пожирает землю и магию.

«Это он, – мелодично журчит в голове голос Пушинки. – Это тот, кого вы называете Безымянным ужасом. Он пришёл в Эёран».