Он запрокинул голову и положил ладонь на мой затылок, притянул к себе. Вроде бы простой жест, но его настойчивость, сила, пальцы… Иримин сжимал и разжимал их, даже делал больно, но это только подчеркивало незримую власть. Он скомкал мои волосы и замер так, только дрочил. Уже быстрее и ненасытнее, выгибая спину и сжимая веки. Он хотел, чтобы я смотрела, была близко-близко и изнемогала. Так и вышло: удовольствие было так близко, но я не могла опустить руку ниже без позволения, не могла помочь эльфу, ничего не могла. И это было восхитительно! Эльф тоже оценил: он улыбался и наблюдал за мной из-под полуопущенных ресниц, пока я умирала от желания прикоснуться к нему, такому необычному, загадочному и развратному. Черт, мысли просто остановились; член эльфа был прямо перед носом, эластичная кожа скользила по влажной головке, раздавались стоны…

Я боялась моргнуть и пропустить даже миг. Ничего не менялось, но почему-то вызывало такой восторг, что не хотелось лезть себе между ног. Это было лишним, как и всё, весь мир…

Несвязная мысль прервалась, когда Иримин притянул меня к себе. Соблазнительная картина сменилось на ощущение, как к губам прижались твердые, колючие из-за волосков яички. Иримин громко простонал, а я… боже, я просто застыла и закрыла глаза, смакуя ощущения. Эльф давил на затылок и не позволял отстраниться, шипел и дрочил себе.

Мне уже хватало просто касаться, просто чувствовать и быть частью действия. Иримин не возражал и постанывал, ласкал себя и гладил мой затылок. Столько движений, столько желаний, что нельзя было оставаться равнодушной. Я прикоснулась языком к яичкам и сама застонала от их твердости и готовности. Не знаю, когда начала двигать языком, когда потерла ладонью бедро Иримина. Он даже вздрогнул от удовольствия — да, этого и хотелось: страсти, отзывчивости, хотелось чувствовать себя зажатой в тисках и неспособной возразить, стать инструментом для удовольствия. Я была им с радостью и лизала яички, обхватывала их губами и сосала, пока Иримин дрочил и дрочил.

Это длилось долго. По крайней мере, так казалось, ведь я буквально растворилась, не могла ни о чем думать и мечтала только делать что-то. Да меня просто распирало! Я гладила бедра эльфа сильнее и чаще, а потом сжала его штаны в кулаке, сжала изо всех сил и застонала. Требовалось выпустить нерастраченное, но Иримин крепко держал меня за волосы и почти ничего не позволял. Оставалось только двигать языком, я глянула на него снизу вверх и увидела, как внимательно он наблюдал за мной и улыбался. Ему нравилось все это, оттого и мне стало легче.

Иримин словно ждал этого и сразу почуял. Он потянул меня за волосы и заставил поднять голову. Тело откликнулось быстрее, чем разум. Я вдруг обнаружила, как губами обхватывала член у основания, как сжимала губы и звонко целовала. Двигалась выше, проводила языком по пальцам Иримина, подбираясь к заветной головке. Он уже не направлял и отпустил мои волосы, теперь гладил спину и плечи, прижимал ладонь крепко и делился будоражащей страстью. Мне тоже хотелось поделиться, очень-очень. Я мучительно простонала, двигалась быстрее, но никак не могла добраться до головки; могла только предвкушать, как возьму ее в рот и почувствую отзывчивость.

Иримин перестал ласкать себя и взял меня за грудь. Как в прошлый раз, по силе и напряжению пальцев я чувствовала, что ему тоже не терпелось, он тоже хотел быстрее… это просто с ума сводило.

Вот, наконец! Наконец-то добралась до заветной головки, но не осмелилась взять в рот. Что-то подсказывало, что стоило помедлить и насладиться каждым мигом. Я закрыла глаза и прикоснулась языком к такой манящей, такой гладкой головке. Иримин дернулся и зашипел, что только подстегивало и заставляло жаждать большего, но я не могла, черт возьми, не могла потерять даже мгновение, оттого медлила. Языком я нашла очаровательную ложбинку и потерла ее сильнее. Иримин что-то приговаривал, голос был томным и хриплым, ласкал не хуже прикосновений. Это помогло расслабиться и не жаждать большего, но тут Иримин поменялся. Я опомниться не успела, как он направил член, и тот оказался во рту; сразу глубоко, заполняя и подчиняя. Я принялась алчно сосать, втягивая щеки и постанывая. Было так сладко, так приятно… а стоны Иримина! В них было столько скрытого удовольствия. Я ощущала, как он успокаивался и отдавался ощущениям, отчего хотелось еще, брать глубже, сосать сильнее. Я так и делала, член сразу стал мокрым, раздавались влажные звуки и наши стоны… Момент истинного наслаждения, в котором не было места смущению или другим глупостям.