– Иди сюда! – Донни заметил меня первым, заламывая руки трупу.

– Мне снова нужно душу забирать?

– Нет у него никакой души!

Грегори скакал по кругу, словно в хороводе.

– Этот мертвее некуда, только не был похоронен. Луна его и подняла.

Хрустнули кости, труп взвыл и затих. У меня же к горлу внезапно подступила тошнота. Сеймон что-то быстро смешивал в ступке. Порошок, землю, какую-то жидкость из флакона, потом все это залил в полусгнивший рот мертвеца. Следующие полчаса мы с Грегори следили за тем, чтобы он не поднялся, пока Донни и Сеймон выкапывали могилку на свободном участке земли. Труп был закопан, а мы вернулись на скамейку.

Я за все это время не произнесла ни слова. Если вчера мне показалось, что моя работа относительно легкая, то сейчас я в этом не была так уверена.

– Сколько же разновидностей мертвецов существует? Как понять, кто из них мой “клиент”, а кто нет? Почему этот разгуливал по кладбищу, не имея души?

Донни лениво потянулся. Он был привычен к подобным эксцессам, в отличие от меня.

– Немного, и в целом с ними со всеми можешь справиться ты. Но мы патрулируем втроем из-за того, что таких индивидуумов может быть несколько за раз, чего в маленьких поселениях никогда не бывает. Обычно вы с Майей работаете посменно, но в особые дни выходим вчетвером.

– Это какие такие “особые”?

– В полнолуние, например.

Чихать я хотела на эту работу. Депрессивное состояние накатило словно цунами, утопив даже самую крохотную искорку радости в моей душе, которая трепыхалась из последних сил. Моя новая жизнь теперь состоит исключительно из темноты, кладбищ, трупов и холодного чая.

Я с отвращением отставила кружку. Хотелось плакать и домой, на Землю.

Попыталась вспомнить свою квартиру, но в висках тут же появилась боль. А остался ли у меня кто-то в том мире, родители, друзья? Воспоминания были рваными, смазанными, а стоило сосредоточиться хоть на каком-то из них, как голова начинала кружиться.

Это все из-за стресса, наверняка.

– Мы можем идти, – Сеймон кивнул в сторону горизонта. – С рассветом никогда ничего не происходит, не думаю, что кто-то заметит, что мы ушли на час раньше.

Дома нас встретил встревоженный Тревор. Он ждал у порога, и стоило нам войти, как завопил:

– Майя очнулась и хочет видеть Варэли!

Мы переглянулись. Даже Грегори удивился.

– Только меня?

– Только тебя. Но дело в том, что она не знает о смерти настоящей Варэли, и как сообщить об этом?

– Они дружили?

Донни хрюкнул от смеха, Сеймон улыбнулся.

– Не то слово, – ответили одновременно, и мне послышался сарказм. Даже переспрашивать не нужно, чтобы понять, что дружбой между двумя некромантками и не пахло.

– Я расскажу ей правду, – мы все уже стояли у двери в лекарскую. Никто не имел ничего против моего заявления, и я вошла в комнату, оставив мужчин в коридоре.

Серый рассвет заливал помещение слабым светом, но свечи все еще горели с ночи, оставшись маленькими огарками. Я потушила несколько, стоявших на столике у входа, и двинулась к широкой постели. Майя лежала с закрытыми глазами, откинувшись на подушки, и на светлом лице застыла безмятежность. Девушка выглядела так, будто спала, а не валялась без сознания несколько дней. Я невольно позавидовала ее черным густым бровям, пышным ресницам и алым губам. Майя была красавицей.

– Сядь, нечего на меня пялиться, – пухлые красивые губы скривились. Я не умерла, к твоему великому сожалению.

Девушка распахнула глаза и я почувствовала новый укол зависти. Лазурные, словно небо!

– Он отпустил тебя, – Майя прищурилась, окинув меня непонимающим взглядом.

Я уже намеревалась было рассказать о смерти Варэли, представиться и познакомиться, но слова застряли в горле. Интуиция подсказывала, что нужно помолчать.