– Глупый. У нее хоть дети от него останутся, – вмешалась Элоди, кинув в «бесчувственного» принца одну из подушек.

Роэль поймал ее, повертел в руке и приспособил под спину, откидываясь на ножку нашей кровати.

Я поперхнулась воздухом. Потому что про детей, признаться, вообще не думала. У меня другое было на уме.

– Во-первых, я эгоистка и хочу сама распоряжаться своей жизнью. Не имею ни малейшего желания возвращаться под опеку отца, – сказала и с вызовом посмотрела каждому в глаза. – Во-вторых, это сразу создаст массу проволочек в судебном процессе. Даст мне возможность выступать от имени мужа в суде, нанимать ему защитников, передавать передачи, в конце концов! Требовать свидания, подавать апелляцию. Если оставить все как есть, наверняка суд и казнь пройдут максимально тихо и быстро. А вот если якобы околдованная жена будет упорно стучать во все двери, требовать тройных перепроверок и махать доказательствами – у нас как минимум появится время для маневра.

– Выступать от имени мужа в суде? Женщин пускают в суд? – удивилась Элоди.

– Женщин не пускают. – Роэль задумчиво почесал бровь, но тут его лицо прояснилось от осознания. – Но леди София – юридический прецедент, исключение! Потому что Алексин при заключении брачного договора передал ей почти все свои права. То есть сама по себе вне брака Софи все еще обычная девушка. А вот если брак получится отстоять и подтвердить, как и подписанный контракт…

– …то Алексин вообще сойдет за мое личное имущество! Так что верните, откуда взяли! – выпалила я и сама потрясенно заморгала, осознав эту истину. Так далеко мои планы не заходили, просто не успели оформиться в этой суете.

– Но ведь он заявил, что этот договор фикция, – напомнил Каллен, озадаченно хмурясь. – При всех продемонстрировал, что никаким приказам не подчиняется, использовал магию, напал на императорских рыцарей…

– Каким приказам он не подчинился? – с ласковой и ядовитой усталостью переспросила я брата. – Вспоминай в подробностях. Разве я хоть что-то ему приказала?

– Вроде… нет, – покачал головой брат.

– И как только вы консумируете брак, у тебя будет возможность не только приказать ему перестать валять дурака, но и потребовать вернуть имущество семьи! Как бы странно это ни звучало, – озарило Роэля. – Если суд убедится, что сам по себе Алексин не может ничего запрещенного, то…

– …то, даже если суд мы не выиграем, будет шанс на императорское помилование! – торопливо вставила свои пять копеек Элоди.

– Это вряд ли, – скептически хмыкнул Каллен. – Но все равно, шансы спасти его голову возрастут во много раз. Главное, чтобы потом все обвинения не полетели уже в тебя. Мол, ты приказала принцу подставиться, чтобы он принял на себя вину и снял с тебя подозрения. – Брат устало потер переносицу. – Софи, скажи честно: тебе это все зачем? Нет, я понимаю, что даже в самом плохом случае ты останешься вдовой, у которой нельзя будет отобрать те права, что перешли ей по условиям брачного договора. Но я слишком хорошо тебя знаю. Даже ради свободы и денег ты не стала бы соваться волку в пасть. А попытка консумировать брак в тюремной камере, чтобы потом защищать старшего принца, – это даже более опасно, чем голодный хищник и его зубы. Зачем, Софи? Если хочешь моей помощи в этой авантюре – ответь честно.

– Зачем? – Я прикрыла глаза и чуть отстранилась от заботливых рук Элоди, продолжавших массировать мне виски. – Про внезапную любовь я больше врать не буду. Не было ее никогда, во всяком случае, с моей стороны. Я вообще слишком рациональное существо, чтобы отдаться каким-то желаниям с головой.