Я покивала, подтверждая, что принимаю её правоту и перевела взгляд на орка. Шарот хмурился и шумно пыхтел, обдумывая её слова.

– Возьмёшь с собой Вершочка. Я давно прикидываю, что их с братцем способность выплёвывать то, что проглотил другой, – отличный способ связи. Вот пусть и будет таковым, но тайным: никто не должен знать о ней, поняла?

Вновь покивав, я повисла на его шее, уже отчаянно не желая расставаться. Пусть и всего на три недели.

* * *

В этот день всё с самого утра пошло не так. Будто сговорившись, всё у всех валилось из рук. Шарот пыхтел и бурчал под нос как заведённый:

­– Дурная примета, дурная примета…

Торопливо позавтракав, мы с Боратом направились к Академии. Он, как инкубский джентльмен и верный друг, взялся меня сопровождать и тащить поклажу в виде Вершочка и увесистого чемодана с вещами. К нам в компанию набивался ещё и Шарот, но скопом мы рассудили, что это будет выглядеть как минимум странно. Да и наследная герцогиня, прибывшая туда на своих двоих, тоже может вызвать вопросы.

Поэтому явиться в Академию я должна была в истинном обличье, как сопровождающая или приглашённый гость. А вот внутри уже, уединившись где-нибудь, перевоплотиться.

Пока мы шли, Борат выцыганил поносить кулон-артефакт и теперь наслаждался человеческой личиной, строя глазки и заигрывая со встречными девушками напропалую. Голубоглазый блондин нравился всем: девы хихикали и отвечали взаимностью.

Катька объяснила мне, как пользоваться артефактом и что в нём заложено три личины. То есть кулон один, а можешь выглядеть, как три разных человека. Настоящая находка для вора или артиста! Нужно будет попытаться отжать его у неё: пригодится.

Наигравшись в блондина, Борат принялся крутить его, пытаясь сменить образ. Кулон под его сильными пальцами издавал жалобный треск и я побоялась, что ему сейчас наступит конец.

– Дай сюда! – нервно цыкнув, отобрала кулон у инкуба: от страха у меня покалывало кончики пальцев и пробирало дрожью по телу, хотелось немедленно всё отменить и сбежать.

Борат расстроенно заныл, но тут же позабыв обо всём, вновь принялся глазеть по сторонам и подмигивать девицам. Впрочем, шагающий рядом со мной рослый красавец-инкуб девам нравился не меньше, чем «красавчик-блондин», и они кокетничали с ним, почти не таясь.

Миновали ворота Академии беспрепятственно: ещё на подходах к ним творился такой хаос, что решившая не стоять в пробке и пешком прогуливающаяся с поклажей наследная герцогиня никого не удивила бы. Шум, гам, пёстрые наряды и круговерть лиц разных возрастов – минуту спустя мне показалось, что здесь можно потерять саму себя, не то что кого-то высмотреть.

Краем уха я услышала, что первым делом нужно заселиться в комнату по вывешенным спискам, а после уже пройти в зал административного комплекса на церемонию. Пробившись через толпу к заветным листочкам, я нашла имя Катьки, закреплённый за ней номер комнаты и потащила Бората к общежитию.

Предложенные наследной герцогине апартаменты были не по-студенчески шикарны. Борат даже присвистнул от восхищения, разглядывая постель, мягкие кресла и письменный стол. Санузел, впрочем, оказался смежным с соседней комнатой, но радовал большой ванной и душевой кабиной. Когда, спрятавшись в нём, я попыталась сменить личину на Катькину, мне помешала проявившая любопытство соседка.

Ею оказалась миниатюрная эльфийка с большими голубыми глазами и роскошной блондинистой гривой. Только цвет её волос, в отличие от лорда-эльфа, не был кипенно-бел, а ощутимо отливал золотом.

– Привет, я Айаннель де Аэлинфэль, – учтиво представилась она первой. – А ты?