– Альмейда! – раздалось совсем рядом.

Меня аж пот прошиб. Они доведут меня до инфаркта, если будут продолжать бесшумно подкрадываться. Сначала Даннэр нарисовался без приглашения, а теперь и Гридиан здесь собственной персоной.

Я устало подняла глаза.

– Прекращай вздрагивать, когда слышишь это имя, – произнёс король как-то уж чересчур строго.

Он что, прознал про то, что я рылась у него ларце? Мама!..

– Постараюсь, – пообещала я, пытаясь сохранять спокойствие.

– Ты почему в таком виде, да ещё и на полу?

Ой! Я схватила халат и спешно накинула его на плечи. Как-то после общения с Даннэром чувство стыда временно атрофировалось. Совсем забыла, что сижу почти нагишом.

Сегодня просто день разврата! Утром меня бесцеремонно лапали, а вечером двое мужчин поочередно созерцали моё тело в нижнем белье. Ника, это вообще ты?

– Встань, – потребовал Гридиан.

Я поднялась, запахивая полы халата. Не то, чтобы подчинилась. Просто не было никакого желания конфликтовать и со вторым братом.

– Любимый халат Альмейды, – улыбнулся король, по-хозяйски осматривая меня.

– Рада, что её вкусы совпадают с моими, – пробурчала я, потуже затягивая пояс.

– Что здесь делал Даннэр? – спросил вдруг Гридиан.

– Помогал выбирать халат, – не раздумывая ответила я, совершенно не желая перетирать историю, которую больше всего на свете хотелось забыть.

– Я спрашиваю, что он делал здесь, у зеркала.

– То же, что и ты – смотрел на меня. Иногда чего-то говорил.

– Не сомневаюсь, что он смотрел на тебя. Гораздо важнее, что именно он при этом говорил.

Король стал медленно приближаться ко мне. Нет, если и этот схватит меня за волосы, то, клянусь, получит коленом промеж ног.

– Приблизительно догадываюсь, что он нёс, – проговорил Гридиан, остановившись в шаге от меня. – Я решил выяснить, насколько откровенной ты можешь быть со мной. Понимаешь ли, зачастую королева узнает то, о чём не ведает король. А я должен быть в курсе всех новостей, в том числе и тех, что доносятся до ушей её величества.

– Согласна сообщать обо всём, что слышит Альмейда, – пообещала я. – А вот то, что слышит Ника, извини, останется при мне.

– Ладно, – бросил Гридиан.

– Прошу к столу, – послышался голос Даннэра.

Принц сейчас – само обаяние. Открытая искренняя улыбка, задорный взгляд. Ну вот настоящий хамелеон. Даже боюсь представить, как я ещё с ним намучаюсь. Скорее бы всё это закончилось!

Едва я уселась за небольшой изысканно сервированный стол, Даннэр прочёл мне небольшую лекцию, для чего служит каждый из приборов, которых немного немало было восемь штук: два ножа, две вилки и четыре ложки.

– Положи салфетку на колени, – сказал он после того, как я повторила усвоенный материал.

Пока я расстилала салфетку, Даннэр исполнял роль слуги – наливал мне суп из изумительной красоты фарфоровой супницы. Под этой маской он выглядел таким милым, таким заботливым. Настоящий кавалер. Жаль продлится это недолго.

– Крем-суп из морепродуктов, – пояснил он.

Из тарелки шёл такой аромат, что мне едва хватило сил, чтобы не схватить ложку и не начать уплетать это лакомство.

– Король всегда первым приступает к трапезе.

– Поняла. Раз короля нет, мне уже можно начать?

– Начинай.

Я взяла десертную ложку и аккуратно зачерпнула суп.

– От себя набирай.

Пришлось вылить содержимое ложки в тарелку и зачерпнуть правильно. Наклоняться к тарелке неприлично – это я и без Даннэра знала. Мысленно проглотив линейку, понесла ложку ко рту. Ой, какой же это долгий процесс! Суп к чертям остынет.

Но это было только начало. Помимо тонкостей элгарского этикета пришлось учить особенности, присущие персонально Альмейде. Например, королева никогда и ни при каких обстоятельствах не доедала порцию до конца, будь то суп, мясо или десерт. Гридиан распорядился уменьшить порции Альмейде, но результат не оправдал ожиданий. Супруга по-прежнему оставляла на тарелке часть кушанья. А ещё она, задействовав специальную прямоугольную тарелочку для использованных приборов, выражала своё отношение к каждому из блюд. Если Альмейда просто клала на тарелочку прибор, это означало, что блюдо ей понравилось. Перевернутый прибор означал, что повара, по её мнению, не проявили достаточного профессионализма. Поэтому по окончанию трапезы положение вилок и ложек на тарелочке определяло степень удовлетворённости королевы. Причем, все приборы она укладывала, выдерживая идеальную параллельность.