Меня вдруг накрыло трепетом осознания, я вскинула голову.

И помчалась к крайнему окну. От волнения рука соскочила со шпингалета, я справилась с ним со второго раза, распахнула нагретую солнцем створку и высунулась наружу. Тут же, подтянув подол, закинула ногу на подоконник и стала вылезать. Не от отчаяния – от воодушевления!

Это наказание на самом деле просто невероятная удача!

Здания здесь все с драконами и прочими объёмными украшениями. Между этим окном и открытым, ничем не защищённым окном кабинета Гунода, где лежали задания к тесту, простирались крылья каменного дракона, а фигурный карниз был намного шире и надёжнее досочек, по которым дома я два сезона в год гарцевала через лужи и грязь. Этаж третий, на уровне второго раскинулось плотное переплетение плюща сада Зелёных тоннелей. Сад простирался далеко, и если в перерыв в него зайдут прогуляться, снизу из арочных зелёных тоннелей окна почти не видно.

Путь был открыт. Плющ прикрывал меня от возможных свидетелей. Гунод долго провозится со спасением студентов.

В последний момент я вернула туфли на подоконник и, прижавшись к стене, зашагала к цели. Нагретый солнцем камень был сухим и надёжным, тело Леяны лёгким, гибким и устойчивым, ветер поддерживал меня. Минут через пять я уже раскрывала вожделенную папку.

***

«Лучшее – враг хорошего, Лея», – часто повторяла незабвенная Надежда Николаевна, моя классная руководительница.

Именно её слова вспомнились из-за женского распева заклинания за дверью.

Задания я записывала, потому что запомнить даже половину из четырёхсот вопросов теста по незнакомому предмету было нереально. Ну а когда увидела эти вопросы… поняла, что без части готовых ответов подготовиться невозможно. Решила заодно записать самое сложное.

И теперь, когда я сидела за столом заместителя ректора вся такая красивая и обложенная свидетельствами преступления, с двери кабинета сняли запирающее заклинание.

Добраться до открытого окна я уже не успевала.

Но и сдаваться не собиралась. Положила ручку, захлопнула папку с ответами, сгребла свои записи и юркнула в дверь у стола. За ней оказалась гостиная: камин, диван у стены, книжный шкаф, а за ним ростовое зеркало и напольная вешалка с мантиями.

Голос за дверью был женским, посетительница вряд ли заглянет в смежную комнату.

Она вошла в кабинет. Сквозь неплотно закрытую дверь доносился шелест шагов. Посетительница остановилась у стола, что-то на него шлёпнула. Довольно грубо и с явным раздражением. Я почти не дышала.

Вдруг шаги стали приближаться к двери, за которой притаилась я. Возможно, посетительницу смутила оставленная щёлочка. Я попятилась, надеясь скрыться за шкафом и вешалкой с мантиями, спиной прислонилась к зеркалу…

После случившегося стоило относиться к зеркалам настороженно: едва я задела пальцами раму – меня затянуло в темноту.

4. Глава 4. Боевая лаборантка

Я падала спиной вниз, в темноте, как в кошмаре. Дыхание сковало льдом ужаса. Внезапно за спиной и по бокам вспыхнули оранжевым светом полупрозрачные крылья. Леяна дракон, не освоивший полный оборот, у меня с ним было совсем никак, но сейчас крылья возникли сами. Распахнулись шире, замедляя падение. Левое ритмично билось о вбитые в стену колодца лестничные скобы – тум, тум, тум!

Крылья материализовались частично, рассеивались от ударов о стены и скобы, но падение задержали.

ПАМ!

Спина врезалась в дно, зубы клацнули, прокусывая губу, навернулись слёзы.

Я не могла вдохнуть. Сверху посыпались страницы с моими записями.

Крылья растворились в воздухе, возвращая меня во тьму. Болела каждая косточка, но я собралась с силами и приподнялась. Под локтем что-то щёлкнуло – пол резко вздыбился, разворачиваясь к вспыхнувшему зелёному свету, и меня выкинуло на каменные плиты.