Савр, так представился парень, стыдился наготы и помощи Ульяны, а она злилась из-за того, что он всё усложнял. Её гость гордо покачивался в дверях выделенной ему комнаты, а она зудела, что плед, имитирующий шкуру овцы, не предназначен для постельного белья, а вот белоснежный спальный комплект как раз для того самого, а вовсе не саван для покойников.

— Иди уже, ложись! — нахмурилась она, подозревая, что сопротивляющийся цивилизации парень упадёт на пороге и не встанет.

Качаясь, он опустился на кровать и в изумлении продавил матрас кулаком.

— Мягко.

— Ортопедический матрас средней жёсткости, — не подумав, похвалилась Ульяна, а Савр напрягся и в страхе посмотрел на неё.

— На мне читан заговор от ведьм, — предупредил он.

— Э-э-э…

— Если меня утянет под землю… — пригрозил он.

— Тьфу, — не выдержала женщина и, хлопнув дверью, оставила его в покое.

Но возня с очнувшимся парнем не испортила ей настроения. Наоборот, она с воодушевлением отправилась на кухню и наготовила еды на несколько дней. У неё праздник! Гость в доме!

Уже когда начало смеркаться, она сходила потетешкаться с котятами. Но забавнее котят было наблюдать за Ррурком. Он исследовал лес и ступал так осторожно, как будто в любую секунду ему в лапу могли впиться тысячи игл. Ррурк постоянно принюхивался, застревал над разными преющими листочками, прижимался к земле, когда мимо пролетали синички. А эти разбойницы лезли к нему в поисках шерстяных комочков для гнезда.

В следующие дни за купол больше никто не выходил. Там было опасно. Теперь Ульяна знала, на что надо обращать внимание в ледяной пустыне и видела, как кружит волчком снежная россыпь, время от времени собираясь в женскую корявую фигуру. Или вот летит снежная позёмка по ветру, а на ровном участке вдруг эта же позёмка колышется сама по себе. Ступишь на это место —и провалишься в расщелину, которая будет медленно смыкаться над головой. И бесполезно запоминать или ставить метки, где эти ямы образовались, потому что они не остаются на одном месте и движутся вместе с лютым морозом.

Вот и получается, что раньше Ульяне ледяная пустыня казалась безлюдной, а теперь выходило, что куда ни глянь —везде на что-то наткнёшься, и остаётся надеться, что этому «что-то» нет дела до тебя. Знал ли обо всём этом её гость? Ей казалось, что нет, но, может, она ошибается?

Вернулась она поздно. Долго следила за тем, что происходит за куполом, потом плелась по дорожке к дому в темноте, а после сидела на скамейке и ни о чём не думала. Какое же это приятное состояние —не думать ни о чём! Так бы сидела и сидела, но холодок пробрался под одежду, и пришлось идти в дом. Гость вёл себя тихо, и Ульяна не стала его тревожить.

— Сударыня! Сударыня, проснитесь!

Ульяна проснулась не от милого обращения «сударыня», а от громоподобного стука в дверь. Дверь не выдержала и распахнулась, ударив об стену, но гость быстро прикрыл её и, видимо, придерживал, продолжая барабанить.

— Ужас, — выдохнула женщина. Потом она услышала короткий воинственный мявк, ругательство и падение большого тела.

— Ужас! — повторила она и нехотя выползла из-под одеяла. Накинув халат, она пробежалась расчёской по волосам, заколола их парой заколок, и сочтя себя готовой к выходу на люди, осторожно выглянула.

— Картина маслом! — похлопала она в ладоши, рассматривая напуганного гостя, занявшего оборонительную позицию на полу и недовольную Мусю. У кошки шерсть встала дыбом, а по спинке зажигались искорки.

— Мусенька Петровна не любит шум, — наставительно произнесла Ульяна. — Не советую провоцировать её, а то на вас потом тапок не напасёшься.