Отодвигаю тумбочку, открываю засов и приоткрываю дверь. Ректор сидит на кровати. Мои перешитые и не перешитые вещи разбросаны по комнате.

- А где Вэлма?- шарю взглядом по комнате.

- Убежала,- как-то устало отвечает мужчина. - А ты без нее боишься выходить?

- Я не боюсь, а опасаюсь. Я вас еще плохо знаю и не уверена, что хочу узнавать лучше, - все же выхожу из уборной, но дверь не закрываю.

- А придется, - ректор Харли медленно встает с кровати и начинает расстегивать сперва пиджак, потом пуговицы рубашки. Он что раздевается? Он меня голым торсом испугать решил? Или тут секс-наказания подъехали?

Я не невинная нежная лань, но все же как-то неудобно. Вот так и не познакомившись как следует, считай, с первым встречным.

- Я, конечно, кричала, что я извращенка. Но вот так, с первым встречным спать не буду, - встаю за спинкой стула. Если что, буду стулом отбиваться. Хотя куда мне против здорового мужика.

- А если не с первым встречным, а Истинной парой? - ректор наконец-то расстегивает рубашку и, дернув за полы, распахивает ее на груди. А там, над сердцем, красуется замысловатый узор в виде цветка, но с длинными острыми шипами.

- Вы бы, дяденька, рубашку-то запахнули, а то простудите себе чего,- я, конечно. помнила, что мне сказала сиделка, но и бросаться на первого встречного, кто мне тут «и рванул рубаху я, обнажив наколки», тоже не собираюсь.

- Какой ещё дяденька? - Харли опешил и удивленно посмотрел на меня.

- А чем докажите, что этот цветочек мой? - я ткнула пальцем, указывая на голую грудь ректора. А мужик ничего так, не качек, но следит за собой. И животика нет, и жопка вроде ничего, подтянутая.

- Но как же …, - ректор все не может переварить информацию. Он-то думал, я тут сейчас с разбегу его оседлаю и давай любить напропалую. А вот нет.

- А может, вы от жены погулять решили и этот цветочек ее,- я привожу, на мой взгляд, вполне весомый аргумент.

- Какой жены? Я не женат, - мужчина наконец-то перестал изображать истукана и снова начал закипать. Надо сбавить обороты, а то орать начнёт, меня звуковой волной снесет, я в клозет ретироваться не успею.

- Хорошо, а чем докажете ?- я стараюсь говорить серьёзнее, без юношеской дури и озорства.

- Да ничем, но чтоб этого срама я на тебе не видел. Явишься в таком на бал - накажу! - его слова прозвучали как-то зловеще, и я судорожно сглотнула. Решила не провоцировать и закивала. Мужчина с чувством собственного достоинства вышел из комнаты, а я выдохнула. Ну, допустим, на бал я в этом идти и не планировала. И чисто технически его указание не нарушу, если приду в этом, скажем, на занятия. Занятия же не бал. И потом, если ректор не увидит, то тоже, считай, указание выполнила. Он же четко сказал: «если увижу». А если не увидит, значит, все хорошо.

И все же, в чем идти на бал? Я задумчиво блуждаю взглядом по комнате. Взгляд сам собой останавливался на невесомой тюли, которая украшает окна. А что? Идеи роились в голове, одна сменяя другую. Остался только технический вопрос: швея из меня не самая лучшая. А до бала всего ничего.

- Поздравляю,- в комнату осторожно просовывается лицо Вэлмы.

- С чем?- я за своими швейными планами совершенно забыла про сиделку.

- Ну как же, так быстро нашли Истинного! - лицо женщины светилось от восторга и неприкрытой зависти. Быстро же она отошла от визгов ректора. Живучая, однако, дама. Или привыкшая.

***

Ректор Эрик Харли.

Она назвала меня «дяденькой»!? Меня?! Моя Истинная пара назвала меня «дяденькой»!? Да сама она «тетенька»! Вот за что мне это? Почему Боги так несправедливы ко мне? Почему дали мне в Истинные эту глупую девчонку? Как объяснить этой неразумной, что здесь учатся молодые и горячие парни, которые Истинных не ждут. Если она явится на занятия в этом наряде, ее уволокут в первый же темный укромный уголок Академии.