Говорить о дальнейшем не хотелось. В груди всё ещё болело, стоило вспомнить, как объятия отца слабли, а мамина рука осыпалась пеплом, горчичного цвета…

После затянувшегося молчания, Энн всё же подала голос:

– То есть, твоя эта книга, могла отправить тебя домой, но ты решила охмурять Алихана?

Стрельнув в бывшую подругу злобным взглядом, я потянулась к тарелке, на которую баб Яра уже выложила разрезанные пироги, и подвинула её к кицунэ.

– Лучше ешь! Потому что слушать, ты явно не умеешь! Я же сказала, я не знала, что книга может провернуть что-то подобное! Когда я это выяснила, на Земле прошло слишком много времени, а мои родители умерли! Мне не оставалось ничего, кроме как вернуться в АПС и выйти замуж за Алихана. Это же драконьи традиции, а не моя блажь, что богиня преподносит такой свадебный подарок молодожёнам! Кто бы этим ни воспользовался?

Проигнорировав старухины пироги, лисица хищно прищурилась:

– Хватит заливать, землю какую-то придумала, родителей… Стихии, в тебе есть хоть что-то человеческое? Ты всех обманула! Всем лгала! Постоянно притворялась! Да как бы ты это всё провернула, хоть с неба свалившись? Как ориентировалась? Откуда всё знала и…

– Видимо, пришло время озвучить самую удивительную часть моего пребывания здесь. – перебив рыжую, я нервно улыбнулась.

Смелости, откровенно говоря, не хватало. Вон как ведьма с Энни на меня зыркают, будто я и правда с неба свалилась. Причём головой вниз, раз уж несу такой бред.

– А это была не самая удивительная часть?

Поднеся к самовару чашку, баба Яра скрипуче расхохоталась.

Ну ничего, смейтесь, смейтесь… Да сколько угодно смейтесь.

– Вообще нет. – заявила я, гордо расправив плечи. – Я оказалась в тайнике у ректора Академии Пяти Стихий. И я прекрасно знала, кто он такой, где я нахожусь и какие документы мне следует выкрасть из его кабинета.

– Хочешь сказать, что ты всё это время притворялась? Твой дар прорицательницы настолько велик? – допытывалась Рокс, явно желая поймать на меня вранье.

– Да не было у меня никогда никакого дара, пока в вашу чёртову академию не попала. Я просто… Просто я… – не давалось мне объяснение, как бы я не пробовала мысленно его прокрутить в голове. – Я её придумала! – наконец-то, воскликнула я.

– П-прорицательницу? – с сомнением переспросила лисица.

– И её тоже. – кивнув, я принялась перечислять. – И Академию Пяти Стихий. И ректора. И Алихана. И Камилу. Я это просто придумала. Всё придумала, понимаешь? У вас же тоже пишут сказки, романы и повести? Вот и я написала роман! А он, зараза такая, взял и ожил через пять лет! И я в нём застряла! Теперь уж точно застряла – навечно. Без книги, без поддержки, без друзей и союзников. – переведя дыхание, я шумно сглотнула и, грустно усмехнувшись, поинтересовалась у гостьи из моего прошлого: – Ты это хотела услышать? Учти, других объяснений не будет. Их просто нет. Вот как-то так.

Энн замялась.

Бабка смотрела на меня, как на врага народа, испепеляя недовольным взглядом.

– Ну… – нерешительно заговорила кицунэ, мазнув по мне оценивающим взглядом, – Я, пожалуй, поем.

Поем? Поем?!

С широко распахнутыми глазами я наблюдала, как девушка беззаботно принялась уминать бабкины пироги, глядя куда угодно, но не в мою сторону.

Сделалось даже обидно. Такая история – кинематограф плачет, а ей будто и вовсе нет дела. Словно я рассказала что-то абсолютно обыденное.

Всё-таки первая её реакция мне понравилась больше. В стиле Станиславского: «Не верю».

– Смотри не подавись, пережёвывай тщательно. – язвительно пробурчала я.

Нет, ну правда обидно.

– Да скажи ты ей уже, зачем вы в Отречение проникли. – простонала бабка.