– Вы работали над…

В тишине кладбища, нарушаемой лишь нашими негромкими голосами и шелестом листвы под ногами, вдруг раздался длинный протяжный вой. От него кровь застыла в жилах. Даже я, лишенная магии, без труда считала в нем угрозу.

«Поймать».

«Растерзать».

«Убить».

Рядом со мной будто клацнули зубами, и я испуганно подскочила.

– Это ч-что? – прозаикалась я.

Блэк обернулся. Его и без того бледное лицо утратило последние краски.

– Ищейки, – бросил он и снова выругался, уже не стесняясь моего присутствия: – Хмарь!

Хм… Здесь так ругаются? Надо запомнить.

Черт, Лия, снова думаешь не о том!

– А ищейки… это плохо, верно? – осторожно спросила я, заглядывая Блэку в глаза.

– Видимо, на теле покойника стояло сигнализирующее заклинание, и я его не заметил.

– Значит, сейчас сюда набежит полиция, – поняла я.

Этому миру не терпится увидеть меня в темнице!

– Нет, сначала нас поймают ищейки, а затем уже то, что от нас останется, торжественно передадут полиции.

«Закон не церемонится с некромантами, нарушившими правила», – услужливо напомнила память.

Мамочки! Вот только сожрут не одного Блэка, но и меня вместе с ним.

– Бежим! – крикнула я и схватила некроманта за руку.

Тот не шелохнулся, и я потянула его на себя.

– Ну чего застыл? Бежим же!

С тем же успехом можно было бы попытаться сдвинуть с места стену. Блэк медленно поднял голову и поймал мой взгляд. Утробный леденящий душу вой становился все ближе.

– Мы не успеем, мисс Бартон. Ищейки готовы преследовать жертву до изнеможения.

Я едва удержалась на ногах. Захотелось опуститься на траву и схватиться за голову.

– Что, уже можно прощаться? Я даже завещание не составила, – мрачно пошутила я, храбрясь из последних сил.

Глаза Блэка сверкнули, и тот криво усмехнулся.

– Это повод отложить визит в покои смерти.

Не глядя на застывшего мистера Томсона, он взмахнул рукой и негромко проговорил несколько слов. Мертвец послушно забрался в гроб, громыхнула крышка. Земля снова собралась в могилу, прикрытую гранитом.

– Мы же можем сказать, что нас подставили? – с надеждой спросила я, с трудом подавив желания бежать, сверкая пятками.

Вой раздался совсем рядом, и спина покрылась мурашками. Ноги задрожали от страха, а в горле пересохло.

– Ищейки не ведут переговоров, мисс Бартон.

Снова прозвучал звериный вой, и меня прошиб холодный пот.

– Я не могу стоять тут и ждать! Мы должны хотя бы попробовать убежать!

– Мы, – он выделил это слово, – не убежим. А вот вы, мисс Бартон, попробуете.

– Что? – глупо спросила я и моргнула.

– Бегите, мисс Бартон!

– Но…

– Второе правило!

– Но…

– Сейчас!!!

Блэк заорал так громко, что я рефлекторно шарахнулась в сторону, продолжая смотреть на его искаженное криком лицо, а затем развернулась и, спотыкаясь на ходу, побежала прочь.

Перед глазами стоял Блэк – холодный, ироничный, уверенный в себе, и эта картинка расплывалась, наслаивалась на ту, где он кричит на меня. У его виска бьется жилка, взгляд мрачный, гневный и решительный, и только на самом дне плещется страх. Ему тоже страшно.

Он остался, чтобы дать мне шанс уйти.

Я споткнулась о какую-то корягу и упала в лужу. В горле клокотали рыдания, душа металась, рвалась куда-то. Ужас, паника, обида, благодарность, злость… Сотни оттенков сильных чувств затопили меня, и я, захлебываясь, пыталась отдышаться. Перед глазами поплыли разноцветные круги, а в ушах зазвенела тишина. Я вслепую оперлась ладонями о землю, и, покачиваясь, медленно встала. Руку саднило, будто я содрала ее, но мне было не до того. Замерев и не в силах пошевелиться, я смотрела в сторону Блэка. Вокруг него сгущалось черное пятно. В нем проскальзывали белые острые клыки. Я не слышала их клацанья, но явно представила, как они вонзятся в загнанную добычу.