Еще одно отличие: из зала сразу выходило множество комнатных арок, прикрытых шторами, без дверей. Из одной из них юркнула молоденькая девушка.

— Рати! — воскликнул Сатиш. — Ты чего тут, когда во дворце пир? Ты должна прислуживать на кухне!

— Я уронила поднос, — сообщила девушка, опустив голову. — Повар выгнал меня и лишил четверти месячного жалования.

— Я поговорю с ним, чтобы он смилостивился, — произнес Сатиш и посмотрел на меня. — Хотя ты можешь сгодиться здесь… Помоги новой младшей наложнице устроиться на новом месте.

Девушка кивнула, после чего склонилась и попросила следовать за ней. Мы вновь поднялись на первый этаж, прошли по коридору с несколькими дверями, в одну из которых и вошли — здесь было четыре кровати, каждая из которых стояла в разных углах комнаты, к каждой прилагался шкаф. Сами стены были завешаны яркими полупрозрачными тканями. Свет попадал через большие окна и освещал всю комнату. Здесь меня встретили две соседки — девушки даже младше меня, лет пятнадцати-шестнадцати. Надеюсь, повелитель с ними не…

— Я позову ариму, чтобы всё рассказала тебе. Вам что-нибудь принести до этого? — спросила услужливо Рати, и я отрицательно покачала головой.

Девушки в гареме были неразговорчивыми. Они сразу же вышли в общий холл, будто не желали общаться со мной. Ясно, здесь бытует соперничество. Ничего, справимся.

Вместо незастеленной кровати я села прямо на пол, устланный коврами, и просто расширенными глазами смотрела в одну точку. Вот это я влипла! По полной!

Ждать долго не пришлось. На лестнице раздались шаги и вскоре в комнату вошла дородная женщина в ярком-желтом сари. Её темные с редкими седыми прядями волосы были наполовину убраны под невесомую ткань, которая шлейфом спускалась сзади. Лицо было вполне добродушным, брови подведены черным карандашом, а на веки нанесены голубые тени. Надо же, о косметике тут знают, это приятно удивило.

— Здравствуйте, — произнесла я.

— Здравствуй, здравствуй, — оглядев меня, произнесла женщина и опустила на свободную кровать стопку с одеждой. — Здесь несколько нарядов — не слишком роскошных, на них ты еще не заработала.

— Спасибо, — растерянно ответила я, и женщина тут же смягчилась.

— Не за что, дорогая. Как зовут тебя, красавица? Впрочем, тебе ведь надо дать местное имя. Твое-то родное — валийское. Что думаешь насчет…

— Лилавати, — неожиданно раздался рядом голос лемура, и я поспешила повторить.

— Лилавати.

Наверное, оно существует в этом мире, потому что женщина улыбнулась и кивнула. Интересно, лемура она не услышала? Я его не видела, но голос его запомнила.

— Чудесное имя. Красивое. Среди наложниц такого нет, поэтому будет удобно. Ты знаешь что-нибудь о гаремах?

Я отрицательно покачала головой, а женщина призадумалась и начала:

— Хорошо, сейчас расскажу вкратце. Сейчас ты — младшая наложница, тебя будут обучать, то есть в покои повелителя ты допущена не будешь, пока не сдашь экзамен или же сама не привлечешь внимание повелителя. Последнее возможно только при достижении совершеннолетия. Но ты ведь, как я понимаю, уже переступила порог совершеннолетия?

Я кивнула и едва не стукнула себя по лбу. Ой ду-у-ура! Надо было говорить, что мне лет двенадцать. Ладно-ладно, шестнадцать. Хм… семнадцать?..

Зато теперь я поняла, что те девушки явно не входят в покои повелителя. Хотя подождите…

— Какой экзамен?

— Уже желаешь в постель к Великому? — подмигнула женщина, и я едва ли не икнула. — Не смущайся так, наш повелитель — красавец! Каждая хочет попасть к нему в постель. Но сейчас точно нельзя: даже если повелителю ты приглянулась без какого-либо образования, то в любом случае, как я слышала, Великий дал обещание своей невесте, что до свадьбы ты не будешь вхожа в его покои. Она тебя невзлюбила.