– Чужачка-а-а-а, – тонко завыл голос, и тут же к нам метнулись другие тени.

– Чужая! Иномирянка! – стали со всех сторон раздаваться шепоты и стоны.

– Ина-а-ая! Прочь! – на все лады вторили тени.

– Нет! – решительно прогремел голос Нормана в темноте. – Она наша!

Он резко развернул меня и задрал рубаху на спине.  Я зажмурилась, несмотря на темень.

По телу пробежал холодок, казалось, тени едва ощутимо дотрагивались до меня, скользя своими руками. Если у них, конечно, они были. Возникло чувство, что мою спину укутывают тонкие шифоновые ткани. Я даже представить боялась, как это выглядит со стороны. Опасалась, что меня сейчас схватят сильнее и уволокут в мрачные глубины или куда там говорили мои спутники.

Внезапно я почувствовала, как обожгло клеймо на моей спине. Жжение усиливалось, и Норман рявкнул:

– Это наша жертва, наша!

– Тело, но не душа-а-а, – завыли чужие голоса, постепенно затихая.

Но по телу все еще скользили неясные прикосновения, и я боялась шевельнуться.

Я не знаю, сколько прошло времени. Лишь когда ладонь дроу одернула мою рубаху и развернула к себе, я открыла глаза.

Норман пристально смотрел на меня своими горящими оранжевыми глазами:

– Жива? Не умерла от страха?

Я замотала головой.

– Что это было?

– Пещерные духи, – ответил он. – Их еще называют тени. Вот же! Опасались гномов, а надо было опасаться теней.

Со стороны послышалось движение. Салливан уже разжигал костер и ставил котелок на огонь.  Дым тонкой струйкой уходил прочь по тоннелю  и исчезал где-то наверху, в тонких вентиляционных трещинах. Вероятно, оттуда и пришли тени.

– Ага, и руна вовремя. Ты будто чувствовал, брат! Даже имя вырезал! – с восхищением произнес он.

От пламени костра стало светлее. Я уселась на лежанке, сон как рукой сняло. Теперь и я видела беспокойство на серых лицах моих спутников.

– И что? Они бы меня схватили? Уволокли, съели? – с ужасом проговорила я, беспокойно ощупывая свое тело.

– Сначала бы потаскали, замучили, потом «поделили»,  – спокойно проговорил Норман, как будто это в порядке вещей.

– В смысле «поделили»? До меня были девушки, которых они также хватали? – спросила я, не веря, что он так равнодушен.

Оба дроу покачали головами:

– Раньше они не трогали наших девушек, даже внимания не обращали. Вообще, редко бывали в этих местах. Может, что-то изменилось?

 Я хмыкнула:

– Они сказали, что я чужачка, и были правы! Я не из этого мира, вот что случилось!

– И что? Следовало отдать тебя им? – усмехнулся Салливан.

– Может, они бы вернули меня обратно? В мой город, в мое тело? – задумалась я.

– Нет, просто разорвали бы на части.

– А что они вообще делают? Откуда берутся?

– Охраняют подземные тоннели от чужаков. Но обычно они более спокойные, им нет дела до нас и жертв для богини. Хватают лишь тех, кто не должен здесь быть. Редкие охотники, искатели сокровищ или шпионы с поверхности.

– Шпионы? Что им тут делать? Неужели людям мало места наверху? – спросила я, удивленная, что кто-то в трезвом уме и ясной памяти добровольно сюда спустится.

– Ваши правители жадные и часто отправляют своих помощников за сокровищами.  У нас есть драгоценные металлы, камни. А гномы и альвы умеют делать уникальные вещи, оружие, например, артефакты. Вот и приходится охранять. Но если орки служат дроу, то тени сами по себе, и я даже не знаю, подчиняются ли они кому-то?

– Рован рассказывал, что пещерные тени на самом деле души дроу, предавшие нашу богиню!  – заговорщицки прошептал Салливан, на что его брат лишь неверяще усмехнулся.

– Жесть, – проговорила я, постепенно приходя в себя.

Дыхание восстанавливалось, и сердце постепенно успокаивалось. Ну надо же! Кроме орков, змеебыков, каких-то гномов с альвами тут еще и тени обитают с глазами! Я вспомнила черные провалы на их лицах, если их можно так назвать. Меня опять передернуло.