По коже побежали мурашки, потом странное ощущение пропало. И тут я услышала голос парня:

– Ты меня понимаешь?

С обидой уставившись на него, я воскликнула:

– И зачем было притворяться? Хотел посмеяться надо мной, да?

Парень замахал руками, но я не стала дожидаться ответа.

– Кстати, что у тебя за одежда? Косплей по средневековью? А где другие участники?

Глаза парня округлились. Ничего не отвечая, он сделал шаг назад, словно собираясь удрать при первой же возможности.

– Я тебя не понимаю, – тихо произнес он. – Ты так странно говоришь.

– Ничего странного, – возмутилась я, – это ты слишком тормозишь. А, поняла. Тебя Алла наняла, да? Чтобы разыграть меня за то, что я помогла её сопернице? Почему ты молчишь?

***

Парень провёл ладонью по лицу, отбросив со лба не слишком чистые волосы. Пахло от него землей и травами, а также дымом от костра.

Я задумалась. Как-то слишком всё реалистично. Сомневаюсь, что Алле, какой бы хитрой та не была, удалась подобная мистификация. И, как бы она смогла, перенести меня из города в бескрайнее поле, а белую ночь сделать совсем тёмной?

Значит, всё еще хуже. Меня, всё-таки, ударили по голове на кладбище. И я сплю и вижу сон.

– Ты мне привиделся, – сообщила я парню, отвернувшись от него и удобнее устраиваясь на камне. – Это всё объясняет. Так что буду ждать врачей, которые выведут меня из этого состояния.

Но у незнакомца оказалось другое мнение. Протянув руку, он коснулся меня головёшкой, заставив подскочить на месте.

Я принялась дуть на обожженные пальцы.

– Ты, что, с ума сошел?

– Нет, но, по-другому до тебя не достучишься. Ты же слышишь только себя. Останешься здесь на всю ночь – замёрзнешь и заболеешь. Дело, конечно, твоё.

Я тупо смотрела на покрасневшие пальцы. Во сне невозможно испытывать боль, а также ощущать запахи. Значит… это всё по-настоящему.

– Невозможно, – пробормотала я. – Так не бывает.

Парень протянул мне руку, помогая встать:

– Меня зовут Перси, – его губы приподнялись в лёгкой улыбке, смягчая черты лица. Похоже, он редко улыбался. – А тебя?

– Майя, – машинально ответила я. Ступила на землю, влажную после прошедшего дождя, и мои туфли сразу же испачкались в грязи.

Кошмар какой! Асфальта у них, похоже, не проложили. Что за деревня такая? Или, может быть, затерянный в степи хутор?

– Пойдём к костру. Согреешься, а потом расскажешь, что с тобой случилось.

Мой новый знакомый оказался пастухом. Узкая тропинка, вьющаяся между холмов, привела нас к стаду овец. Те, сбившись в кучу, паслись на лугу, не обратив на меня ни малейшего внимания.

Я устало опустилась на пригорок. Костер, окружённый со всех сторон гладкими камнями, уже потухал. Мой новый знакомый пошевелил его длинной палкой, подкинул пару сухих деревяшек, кору, и пламя ярко вспыхнуло.

Приятное тепло коснулось моего лица, и я поняла, как сильно замерзла. Придвинувшись ближе к огню, я несколько минут позволила себе ни о чем не думать, наслаждаясь покоем.

Ветки уютно потрескивали, и можно было представить себя школьницей, отправившейся в поход вместе с классом. Жаль, что это случилось давно. Став старше, я почти не ходила в лесу, не говоря уже о том, чтобы остаться в нём с ночёвкой.

Перси, порывшись в своей сумке, протянул мне ломоть серого хлеба.

– Ты, наверное, голодная. Прости, кроме хлеба и воды, у меня ничего нет.

– Спасибо, – пробурчала я, вгрызаясь зубами в хлеб, оказавшийся буквально каменным. И кислым, в отличие от хорошо знакомого мне «Бородинского».

Но «дарёному коню в зубы не смотрят». Тем более, что Перси поделился со мной собственным ужином.

Неужели, где-то люди живут так бедно?