– Тя? – болонка неожиданно замолчала и склонила голову набок, словно поняла сказанное.

– Вот так намного лучше, – похвалила я. – Поверь, я тоже не в восторге от вашего мира и сделаю все от меня зависящее, чтобы поменяться местами с твоей хозяйкой обратно.

– Фых, – выдохнула болонка.

Почудилось, или она не верит в успех моей затеи? Вот только собаки-абьюзера мне не хватало.

– Это еще что за пассивная агрессия? – возмутилась я. – Я бы попросила относиться ко мне с должным уважением. Как-никак на ближайшее время я – твоя хозяйка.

Болонка демонстративно повернулась ко мне попой, дернула хвостом и потрусила к кровати. С ума сойти, даже собака меня ни во что не ставит. Что это за мир вообще такой?

Махнув на вредное существо рукой, я изучила спальню. Довольно уютная, чисто девичья – с обилием рюшей и текстиля. Двуспальная кровать, окно напротив, туалетный столик и кресло – все выглядело по-домашнему мило. Вот только пахло здесь неприятно – лекарствами.

Первое, что меня по-настоящему заинтересовало – зеркало. Все-таки оно есть! Пусть не большое на стене, а всего-навсего ручное, но мне и его хватит.

Зеркало подтвердило то, что я уже видела в блюде, но с некоторыми нюансами. В более четком отражении я все-таки узнала себя. Где-то там, под слоем худобы и немощи была погребена моя настоящая внешность. Просто болезнь исказила меня до неузнаваемости.

Волосы приобрели серый оттенок; щеки ввалились, обозначив скулы; губы ссохлись и потрескались.

Так это все-таки я или не я? Есть несколько вариантов – реинкарнация, прошлые жизни, параллельные вселенные. Каждый имеет право на существование. Выбирай, что больше нравится. Пока у меня не хватало фактов, чтобы разобраться.

Я вытащила из волос шпильки, на которых держалась фата и сняла ее. Голове сразу стало легче. Зато вернулся кашель. Пока я лишь слегка кхекала, но новый приступ был не за горами, я чувствовала его подступы жжением в груди.

Мне бы прилечь. Я шагнула к кровати, но тут же услышала недовольное «ррр». Кровать уже заняла болонка и развалилась прямо посередине.

– Как хоть тебя зовут, чудовище? – вздохнула я и попробовала подобрать имя: – Снежинка?

– Рррр.

– Видимо, это означает «нет». Тогда, может, Облачко?

– Фы, – и это имя ей не понравилось.

Я перебрала все, что более или менее подходит внешности собаки и как, по моим представлениям, могли бы назвать болонку – Принцесса, Пушок, Зима, Льдинка и прочее. Но все мимо.

– Ну и ладно, – махнула я рукой. – Буду звать тебя «эй, ты».

Раз на кровать не лечь, я решила проветриться и подошла к окну. С деревянными рамами пришлось повозиться, но, разобравшись с запором, я распахнула створки настежь. В спальню ворвался свежий ночной воздух. Ветерок всколыхнул волосы и прошелся приятной прохладой по телу. Хорошо!

Я закрыла глаза и отважилась вздохнуть поглубже, превозмогая боль в груди. Завтра утром первым же делом потребую врача. С кашлем надо что-то срочно делать, пока не стала совсем худо.

Я задержалась возле окна, наслаждаясь отсрочкой приступа. Попутно изучила окрестности. Определенно я в загородном поместье. Дом возвышался на холме, а вокруг простиралась равнина с деревеньками, возделанными полями и лесом вдалеке. На глаз определила время года – ранняя осень, время сбора урожая. Настоящая сельская пастораль. И все это принадлежит семье Эльвенг.

– Ррр, – вдруг раздалось сзади, заставив меня вздрогнуть. А потом болонка снова зашлась в визгливом лае: – Тяв-тяв-тяв!

– Ну что опять? Мы уже выяснили отношения, – закатали я глаза.

В следующую секунду у меня подкосились ноги от громогласного «ГАВ!». Тщедушная болонка никак не могла издать такой звук. Не тот у нее тембр. Так лает огромная псина. Какой-нибудь мастифф или дог. Неужели собак две?