Безопасник, не реагируя на изменившуюся внешность господина, подошел, вежливо поклонился. Его визиту Росс ничуть не удивился. Матвей оказался единственным, кто решался проведывать его во время приступов. Даже врачи уже боялись: дожидались, пока пациент примет человеческий вид и сам придет.

Константин сжал истончившиеся в ниточки губы. Барон не питал иллюзий: вполне вероятно, в ближайшем будущем он окончательно превратится в омерзительного кровожадного монстра. Ну а потом умрет. Не сам – так Гуров поможет. Обещал.

Но, как говорится, думай о худшем, а надейся на лучшее. И делай все, что в твоих силах, и еще немного сверх этого.

Выйдя в коридор, Росс отрывисто поинтересовался:

– Работы закончены?

– Да, господин, – отрапортовал невозмутимый Матвей. – Рабочие три часа назад покинули территорию особняка. Клятвы о неразглашении я взял.

– Молодец, – сухо похвалил барон и уверенной поступью хозяина пошел вперед.

Безопасник действительно постарался: в подвале особняка за чрезвычайно короткий срок и бешеные деньги оборудовали специальное помещение. По факту – тюремную камеру для сильных темных магов. Конечно, круглосуточное сидение в четырех стенах удовольствием назвать сложно, но так лучше для всех. А главное – ментальная связь сразу же заблокируется, и любимой больше не будет больно. Да и слугам спокойнее: вряд ли их господин сломает мощную сейфовую дверь. По крайней мере, до сих пор никому не удавалось.

Неожиданно Гуров, шедший позади барона, позвал:

– Константин Александрович. – Костя слегка повернул голову. – Вам звонят, – догнав, Матвей протянул ему телефон главы рода.

– Матвей, – Росс поморщился. – Я ведь приказал тебе самому со всеми общаться.

– Это Метельская, – негромко пояснил Гуров. Константин мгновенно остановился. На его вновь привлекательном мужественном лице промелькнуло страдание.

Он неторопливо взял мобильный, нажал кнопку и ледяным тоном произнес:

– Здравствуй, Владислава, – чувствуя, как душа неистово рвется к любимой, стиснул кулак. Все еще длинные когти глубоко вонзились в кожу, но Костя не обратил на порезы внимания. – Чем обязан?

***

Немного ранее. Сочи

Не веря, что все закончилось, и опасаясь подвоха от Пожарских, я, вцепившись в руль, напряженно наблюдала, как открываются ворота, и мысленно их поторапливала.

Неужели нас реально возьмут и отпустят?

Словно нарочно, металлические створки разъезжались чертовски медленно. Вот почему, когда чего-то сильно ждешь, время тянется неимоверно?!

Я раздраженно побарабанила пальцами по кожаной оплетке руля.

– Не нервничай, – Рая легонько коснулась моего плеча. – Ты справилась, все позади, – добавила твердо. Эх, мне бы ее убежденность!

Слава богу, проезд наконец открылся. Я подозрительно посмотрела на стоящих неподалеку воинов и аккуратно вырулила с территории особняка. А за поворотом, привычно глянув по зеркалам, резко утопила педаль газа в пол, желая лишь одного – убраться от дома Пожарских подальше.

Грозно рыкнув двигателем, автомобиль стремительно помчался по пустынной дороге. За окнами смазанными тенями замелькали силуэты деревьев.

– Ну и куда летим? – очень спокойно задала вопрос наставница.

– Домой. Куда же еще.

– Гонщица, скорость-то сбавь. Такими темпами быстрее не домой, а к предкам попадем, – в ее словах отчетливо слышался укор.

Увидев на спидометре цифру сто двадцать, я едва не отвесила себе подзатыльник. Светлакова права, что-то нервы совсем ни к черту. Пусть мы и в безлюдном элитном пригороде, но бешено носиться по общественным дорогам – непростительная глупость. Вот меня накрыло-то!

Сбросила скорость до разрешенной и через пару минут обнаружила, что концентрация внимания снизилась, а мышцы опять заныли. От переутомления – тут и гадать нечего. От греха подальше перевела автомобиль на автопилот, обтерла вспотевшие ладони об юбку, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.