– Зачем?

– Тебе сколько лет?

– Скоро будет двадцать девять.

– Вот видишь! И до сих пор кавалера на горизонте нет. Все ждешь принца на белом коне?

– Жду, – тихо ответила я и вдруг почувствовала, как сжалось сердце. Какая-то неясная тревога скрутилась в груди спиралью и перекрыла дыхание. Я судорожно втянула воздух.

– Тебе плохо?

– Нет. Отстань. Возьми лучше список наших моделей и обзвони их, познакомь с ближайшей задачей.

Какое-то время мы работали, не глядя друг на друга, но я не могла сосредоточиться.

Предложение Ирины, которое сначала казалось абсурдным, вдруг приобрело значимость. «Может, попробовать? – неожиданно задумалась я. – А что, если гадалка расшифрует мой провал в памяти?»

Мысль закрепилась в голове. Она терзала и мучила меня до конца рабочего дня. Наконец стрелка часов остановилась на цифре шесть. Все сотрудники редакции зашевелились, задвигали стульями. То там, то тут раздавались тихие щелчки закрываемых ноутбуков, шелестели пальто, шуршали молнии сапог. Журналистки торопились домой.

– Вита, ты пойдешь со мной или нет?

– Не знаю, – неуверенно ответила я, потому что действительно сомневалась. Мама о такой ситуации говорит: «И хочется, и колется, да мама не велит».

– Неужели тебе неинтересно твое будущее? Спросишь у гадалки о проекте и господине Белецком.

– Да не может она знать такие подробности! – отмахнулась я. – Ерунда какая-то. Прошлый век.

– Как знаешь, – пожала плечами Ирочка и побежала к лифту.

Я потопала за ней. В кабинку мы вошли вместе, так же, нога к ноге, выскользнули с потоком людей на улицу. Холодный ветер мгновенно забрался под пальто, и я задрожала. Появилось ощущение, что надвигается беда.

Ирочка уже садилась в такси, и я не выдержала.

– Я с тобой. Подожди!

Дверца машины тут же распахнулась и пригласила в тепло салона.

– Вот и правильно, – взяла меня под руку соседка. – Мне одной страшно было, а вдвоем веселей.

Железная коробка, в которой я растерянно стоял вот уже несколько минут, отвратительно воняла гнилью. Я стукнул по ней кулаком, и она отозвалась утробным гулом. Хороший металл. Крепкие и острые получились бы мечи.

Интересно, где я? Точно не в родной Хилле. Но где?

Я ухватился за край коробки и выглянул наружу. Вокруг, насколько хватало взгляда, высились огромные странные замки. Их крыши терялись в небе, и чудилось, что они парят в ночном воздухе. Большие квадратные окна разноцветно сияли, и их было так много, что я сбился со счета и бросил это занятие.

Рядом стояли и другие коробки, но заполненные чем-то целиком. И все эти мерзкие и вонючие сооружения красовались в пятне света. Я посмотрел наверх и обнаружил его источник высоко над головой. Это было удивительно. Мелькнула мысль: «Как туда каждый день забираются слуги, чтобы зажечь фонарь?»

Сверху на волосы сыпались белые хлопья. Снег. В Хилле, в горах, тоже можно было застать непогоду. Повеяло чем-то родным и знакомым, и тепло стало на сердце. Я ухватился пальцами за край коробки, несколько раз подпрыгнул, проверяя прочность дна, а потом подтянулся и перекинул тело через бортик.

Тяжелый меч звякнул о железо, миг – и я уже стоял на твердом покрытии, а сквозь тонкую подошву сапог чувствовал холод. Под рубашку и плащ тут же залетел ледяной ветер, кожа покрылась пупырышками и мелко затряслась.

Суровая страна. Все это было так не похоже на родную Хиллу, что я с трудом преодолел порыв – забраться назад в ящик и вернуться домой.

Но… Бертан Хиллийский никогда не сдается.

– Эй, Человек-паук! Сюда иди, епт!

– Это вы мне?

Я обернулся: в нескольких шагах от меня стояли три человека в странной одежде.