В Далие, как и в тех же Нагабине или Фоже, гильдии находились на одной улице. В Ровене, если воровка права, немного по-другому.

– Надо же, не знал, – хмыкнул попаданец. – О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух.

– Чего? – поинтересовался Жора.

– Учёбы, сын. – Андрей проследовал с Алей в проулок. – Век живи, век учись. Кстати, ты будешь жить с сестрой и зятем, надеюсь, они тебе выделят комнату. Так что ещё одно задание: найди школу поближе к мастерской. Нравится тебе это или не нравится, но доучиться придётся, а потом на следующий год и в университет поступить. Уверен, Ровенский ничуть не хуже Далийского образование даёт.

– А может…

– Не может, Жора. Я сказал. Мне неучи не нужны. Сестрица твоя не в счёт, она свои университеты прошла. Это не про Ганю.

– Я понял, – тяжело вздохнул бывший беспризорник.

Присутственные организации начинали работу довольно рано и рано же заканчивали, так что далиорские лазутчики пришли, можно сказать, в самый разгар рабочего дня гильдии.

Внутрь направились вдвоём, ол Рей и Аля. Они принесли деньги за право заниматься в Ровене пошивом, потому их приняли весьма благожелательно.

Заплатив пятьдесят оборов, получили свиток пергамента, с которым уже можно было идти в ратушу оформлять куплю-продажу мастерской, но времени ещё оставалось достаточно и на регистрацию брака, и на сделку, так что Джеймс Бонд предложил детям и зятю посидеть в кондитерской.

Поморщился только Жора, парень вступил в тот возраст, когда хочется выглядеть старше и солиднее, он бы с гораздо большим удовольствием выпил эля в трактире или вина, и неважно, что ещё утро, хоть и позднее. Остальные согласились с удовольствием, и Андрей уступил своё место рядом с Алей влюблённому джигиту, как он в шутку обозвал для себя Рика ол Шеми.

Напротив кондитерской давали представление уличные артисты, и весь народ собрался там, в зале совсем никого не было, только ол Рей со своей небольшой компанией.

Они уже доедали медовые пирожные, когда в кондитерскую зашли парень с девушкой, бросили на далиорцев беглый взгляд, и парень провёл указательным пальцем по переносице.

Этот жест землянин знал ещё от Цории, своей первой служанки, некогда промышлявшей в Нагабине тем же мастерством, что и Гадюка в Фоже. С помощью этого вполне естественного движения воры опознавали друг друга.

– Как он тебя узнал, Аля? – негромко спросил Немченко, сразу догадавшись, что за парочка пожаловала в зал. – Ты чем-то себя выдаёшь?

– Прости, госпо… отец. Виновата. Почувствовала в них коллег и скрыть этого не смогла. Вот и догадались.

– Понятно. Рыбак рыбака видит издалека. А ты сможешь больше так не выставляться?

– Смогу. Прости ещё раз. И я им не ответила, так что уверенности в том, кто я, у них нет.

– Но лучше нам уйти. Доели всё? Тогда в ратушу.

Неудивительно, что не только попаданец, но и его соратники ни разу не присутствовали на церемонии заключения брака между простолюдинами, проходившими в ратуше.

Андрей в своё время не нашёл возможности сходить на такое мероприятие, когда его служанка Цория выходила замуж за Чинтера, Рик бывал только в храмах, а у Али и Жоры вообще никто из близких знакомых на их памяти семью не создавал.

Тем не менее в общих чертах, как это всё должно происходить, Немченко представлял, поэтому чувствовал себя уверенно.

Если королевский дворец в Ровене чуть уступал размерами и помпезностью далийскому, то вот ратуша, наоборот, выглядела внушительнее – первое увиденное в этом мире присутственное здание в четыре этажа. Раньше выше трёх встречались совсем изредка только доходные дома.