– Империя? – Немченко не поверил. – Где она и где мы. Зачем это Фагосу?

Они по дорожке дошли до самой ограды дворцового комплекса и развернулись назад, едва не устроив аварию в виде столкновения с увлёкшимися беседой своими вторыми половинами. Те от нарядов перешли к обсуждению столичных новинок, тех самых иллюзионов, появившихся в продаже и вызвавших огромный ажиотаж.

– Скажи, это ведь ты распространяешь кристаллы с удивительными картинками? – Когда они двинулись в обратном направлении, ол Рамсвен пристально посмотрел на собеседника. – Жюли посмотрела один синема и теперь буквально требует от меня ещё и ещё.

– Вижу, от тебя и клуба ничего не скроешь, – ухмыльнулся землянин. – Всё тайное когда-нибудь становится явным. Да, это я их распространяю. Скажу тебе более откровенно, ниоткуда иллюзионы мне не привозятся. Сам изготавливаю. А вот откуда моя стихия черпает эти истории, не скажу, сам не знаю. Ты ведь понимаешь, что если она что-то не хочет мне объяснять, то я вынужден с этим смириться.

– Понимаю, – задумчиво произнёс Гент. – С моим огнём тоже не поспоришь. Значит, говоришь, иллюзионы и синема все идут от тебя? Интересно, почему раньше Тень никому таких способностей не давала?

– Может, и давала, – изображая безразличие, махнул рукой попаданец. – Да только никто не додумался пустить эти истории в продажу. Но у меня всё же больший интерес вызывает, что в нашем королевстве забыла империя? – увёл разговор от скользкой темы Немченко.

Ол Рамсвен пожал плечами.

– Всё просто, – ответил он. – Фагос начинает войну со своими восточными соседями. И рассчитывает на союзническую помощь Миллета. Но тот опасается за положение на границах с нами. Вот и есть такая мысль снять эти опасения, погрузив Далиор в смуту.

– Действительно, несложная интрига, – хмыкнул Андрей. – Значит, будем внимательней. Не дадим свершиться провокации.

– Этого мало, – серьёзно произнёс Рамсвен, не поддержав беззаботный настрой своего молодого коллеги. – Мы очень рассчитываем на твою помощь тайной службе. Стихия тени открывает перед своими адептами много возможностей именно в данном виде деятельности.

Что-то возражать на спич старого мага Андрей не стал. Будет время, разберётся, что там и как. В конце концов, хватит только о себе и своих близких заботиться. Среда обитания тоже много значит для благополучия родных. Однажды у них с Джисой, хоть супруга и не торопится, считает, ей как минимум нужно завершить учёбу в университете, появятся дети, Немченко рассчитывал, не один и не два, лучше три и более.

Так что ему необходимо побеспокоиться не только о личном дворце, про который уже несколько раз вспоминала супруга, не об одном лишь развитии и усилении Рея, но и о порядке, спокойствии и благополучии страны, в которой живёт он и где станут расти его отпрыски. Вот такой вот патриотический взгляд у него на настоящее и будущее. Местные-то особой любовью к родине не отличаются, так ведь Андрей нездешний. Заброшен сюда непонятно кем, неизвестно для чего.

– Ты их знаешь? – спросила Джиса.

Молодые женщины догнали своих партнёров и пристроились каждая у своего, заняв теперь почти всю ширину дорожки.

Они уже по новой миновали королевскую беседку, где в это время с монархом находились два генерала в форме. Одного Немченко узнал, это был тот самый Лип ол Кайринг, недавний победитель Ниитора и Ремштара, но вопрос супруги касался вовсе не гостей Ратвеса. С дорожки, перекрещивающейся с их путём, широко улыбались Хекин ол Досм и Гоэль ол Мирт.

Земляки, прибывшие зачем-то из Нагабина и по непонятным причинам допущенные туда, куда были приглашены лишь владетели, сановники и именитые зарубежные гости, улыбались Анду ол Рею, будто бы лучшие друзья. А ведь после произошедшей дуэли, когда Немченко и Тимг ол Эсм славно разделали их обоих, те – землянину донесли – обещали своим противникам массу неприятностей. Впрочем, потом была война, на которой все четверо дуэлянтов вполне достойно себя проявили, но, главное, какой же дурак будет таить злобу и мечтать отомстить могущественному десятиранговому адепту тени, так легко и непринуждённо беседующему о делах с самим Гентом ол Рамсвеном? Ни Хекин, ни Гоэль к таковым явно не относились, отсюда и показное дружелюбие. А может, им уже от него что-нибудь нужно.