Так что, куда бежать и что делать, я представлял. Тем более, с такой имбой, как стрекозы с телегой. Размышлял я над тем, какова будет упругость актуальности и как именно мне мужно действовать без подвигов.

Точнее, я вспоминал фундаментальную политику игроводов. Потому что мне предстояло, собственно, актить такового.

– Ну, в целом, понятно. – буркнула Маша. – А как именно вступать в боевые монашки Лады?

И тут я сдесайдил сделать не как учитель. А как хулиган.

Убрал безмятежность, добавил веселья, снизил со-бытие и сказал:

– Повторяй за мной. Я, Мироправа иногда Жизнеправа ранее рода Габовых.

Она помедлила, вздохнула, встала смирно и торжественно повторила.

– Вступая в ряды боевых жриц Лады.

Повторила, чуть запнувшись на «жрицах». Ну и мыслеобраз выдала не точный, от православных монахинь.

– Торжественно клянусь.

Вот с этим проблем не возникло

– Первое. Со всей воли, но безмятежно, прилагать всё, что знаю и умею, чтобы направить дела на лад.

Вот это прошло легко, от души. Ибо было правдой. Точней – просто констатацией цели в жизни.

– А если затуплю, обленюсь и не буду учиться …

Она удивлённо хлопнула глазами, что вот так сразу, без второго пункта. И повторила.

– … то и похер, ибо делаю что хочу.

Вот тут она зависла и уставилась на меня неверяще. И мне пришлось надавить волей и вопросительно задрать бровь. И она неуверенно повторила. А я ровно сказал:

– Начинай осознавать последнее.

Она неуверенно кивнула. А я сделал совсем серьёзное лицо и пафосно сказал:

– Поздравляю со вступлением в больше-лады, Мироправушка. Кратко – бо-лады, или современным языком говоря, в бл-ди. Так что теперь как слышишь «бл-дь!» – знай, что это тебя зовут.

Я хорошенечко запомнил её лицо в этот момент.

Через пару сек из кормы танка выросла турель, и я повернулся и пошёл в кусты писать с прикрытием.

Турель – это вытянутая полукапля брони, из которой чуть-чуть торчат два охлаждаемых ствола. Всё это – на поворотнике и подъёмнике. С наведением по полусфере с запасом в минус. И – главное – скоростью поворота «только штоп стволы не гнулись от инерции», то исть треть секунды на полный оборот, пятая секунды на разворот на сто восемьдесят. Это я на пальцах – про ускорение-замедление

Болада Маша мне в спину охренела вслух:

– Это что, шутка?!

Я успокоил:

– Не-а. Просто у попов, спасибо Ленину, что вывел, не было избытка бабости и готовности денек-недельку побыть бабой тому, кому очень надо подлечить душу. Они очень завидовали и жриц Лады бл-дями – обзывали. Ну и опять же, блуд – грех великий, если бл-дей нормальных нету, и приходиться жену соседа совращать, если гордость рукоблудства не позволяет.

Она секундчку помолчала и взорвалась сдавленным матерным воплем. Длинным. Всего немножечко не дотягивающим до малого медицинского загиба.

Я вернулся, залез на броню, внимательно дослушал и ответил:

– Аллах всемогущий даровал человеку девять отверстий. Но буддисты считают, что мыслеобраз п-зды целесообразно копировать только на два, ибо е-аться в остальные – травмоопасно и потому оргазм ловиться с трудом превеликим.

Она зависла.

Тележка раскрыла люк и выдала свёрток одежды-обуви.

Я кивнул ей на свёрток и буркнул:

– Переодевайся.

Потом подумал, и поправился:

– Хотя нет. Запрыгивай и поехали.

Она продолжала стоять в ступоре.

Я удивлённо задрал бровь, буркнул:

– Ну, не хочешь, как хочешь.

И потихоньку тронулся.

Через пару секунд сзади раздался вопль «стой». Потом бодрый топот.

Разгоняться не стал – поддерживая звуковой контакт с погоней, проехал метров пятьсот до ближайшего ручейка.

Встал на берегу, достал из инструментального отсека мультитул, настроил электробритву, разделся и полез в ручей бриться.