– Да верно, верно, гони скорей, дядь Вить, там такой сом прошлый раз ухватил, леска тонкая. Я нынче ноль-три на катушку намотал. Точно вытащу…

Пашка не отрывал взгляда от дороги впереди – кажется, и бегом готов был помчаться. Ни в какие разговоры со взрослыми не вступал. Да оно надо слушать, что там с коровой у Марины и курами у Гали, и почему Анастасия Павловна договорилась с другой соседкой о дойках и кормёжке той коровы, и почему какой-то Ярик с каким-то Веселином повздорили ни с того ни с сего…

Это Пашке не интересно, а Сергей, сидящий у левой дверцы, поневоле уловил знакомое уже имя. Спросил, само собой.

– А… – смешалась отчего-то Галина. – Надо было вас познакомить, так Ярик вечно незнакомых стесняется поначалу. А ты, Вить, что, ничего не рассказал? Вот и я не буду. Пусть ещё в лесу посмотрит.

– На что это? – не удержался Сергей.

– Вот посмотришь и узнаешь, – хмыкнул Виктор, – а то опять получится: то ли верить, то ли нет. Потерпи уж.

И потерпел, подумаешь… Сто лет из города не выезжал, просто же красиво за окошком, несмотря на ухабы. Впрочем, Виктор «Москвича» своего берёг, ехал осторожно. Как и обещали, минут через сорок впереди блеснула полоска воды, ещё пару километров влево по течению, и обнаружилась круглая полянка. Не обойтись без «рисунка»: полукругом с боков и сзади – лес, впереди излучина реки, течёт она слева, изгибается, расширяясь, и вправо уходит. «Расширение» – метров под сто, там обрывистый берег, здесь – песчаный пляжик. Вроде и ничего особенного, бывают, наверно, и покрасивее места. Машины на поляну не въехали, остановились на чистой прогалине перед ней. Место обихоженное – дощатый стол под навесом из досок же, рядом – ямка для мусора, чистая сейчас. Чисто было вообще, Голубев даже головой крутнул, пытаясь отыскать следы любителей природы. Не нашёл ничего: банок, бумажек, пакетов – будто они тут первые. Однако тот же стол, кострище да и дорога сюда о другом говорили. Посещали эту полянку люди. Только странные какие-то.

Кто бы сомневался, что первыми выскочат Пашка с Петрушкой! Второй, не забыв клюнуть первого в задницу, умчался к воде и застыл там, распластавшись. Клюв – в речке, тело – на песке, крылья – по сторонам. А Пашка и не заметил провокации, вытащил удочки, рюкзачок, ушёл влево – туда, где заканчивались заросли кустарника.

– Сергей, ты пока прогулялся бы по берегу, да пацану помоги, если умеешь со спиннингом обращаться, а то тот наделает бород, только и дел не будет, кроме как распутывать, – посоветовал старший тёзка. – Мы займёмся обустройством. Да Виктор наловит мелочи на уху. Или сам тоже к нему присоединись.

Сергей Николаевич всё это проговаривал, суетясь с привезённым имуществом, раскладывая в одному ему известном порядке пакеты, свёртки, мешки и мешочки. И на женщин покрикивал, когда чего-то не так те доставали и укладывали. Да видно ж было, что ему и самому не терпится к воде. Однако сам позвал, сам и хозяйничай. Виктор лишь улыбался, доставая из недр «Москвича» рыбацкие вещи, а Галина сама знала, куда уложила всякую посуду. Марина же с матерью и Ольгой Михайловной палатки ставили – для них привычное занятие, видать.

Сергею, понятное дело, мешаться под ногами у занятых людей ни к чему, пошёл к пацану. По пути с трудом удержался, чтобы не спихнуть Петрушку в воду – уж шибко блаженно тот выглядел.

– Дядь Сергей, а ты спиннинг умеешь забрасывать, а то у меня не очень пока, – налаживая удочки говорил Пашка. – А надо, чтобы очень. Вон смотри, тут прямо перед нами ровное дно заканчивается, начинается агромадная яма на всю излучину. Здесь можно лещей поймать и мелочь всякую, она мне и нужна, чтобы на сома насадить. А сомы как раз в этой яме и живут. Чего? Нет, хариуса вон если по тропке налево чуть прошагать, там его полно. Только не интересно. Щас, погоди-ка…