– Пойду, поищу где-нибудь воду.

– Пойдешь? – фыркает Аркадий.

– Моряки по морям ходят. А я что, по воздуху уже не могу?

– Логика, Федя, у тебя железная.

– А то ж!.. Да, без меня пока рыбку не ешь. Надо будет ее еще проверить на белковую совместимость.

– Во как! А если ее нет? Что тогда будем делать?

– Нет у меня ответа. Пока.

Воздух был соленым и сладким одновременно. Соленым от моря. Сладким от чистоты, которой никогда уже не достигнет воздух Земли. Я поднимался вверх, и панорама двух островов раскрывалась передо мной все шире. Острова были очень длинные, они были вершинами двух подводных горных хребтов. Наш был в длину километров тридцать. За дальним его концом был пролив, а дальше под углом и немного назад шел второй остров, более короткий. Длиной километров пять. Эти два острова сплошь состояли их невысоких гор покрытых лесом. Этакая Новая Зеландия. В миниатюре. Я поднимался до тех пор, пока далеко сбоку не увидел темную полоску. Там какая-то земля. После этого я спустился и полетел вдоль берега. И быстро нашел искомое. Устье небольшого ручья. Вода была холодной и вкусной. Я сотворил портал и вышел из него у костра.

Аркадий поджарил рыбу. Сделал что-то типа шашлыка. Желудок тут же взбунтовался, в нем началось урчание. Пора снимать пробу.

Белки рыбы прекрасно совместились с нашими желудками, а рыба оказалась тунцом. Так сказал Василий, и мы с Аркадием спорить не стали. Труп колдуна от греха сожгли. Затащили на большую кучу плавника и подпалили. Скелет ожидаемо остался цел. Ну и черт с ним! Пусть валяется. Поэт пока не ходит, но летать может. Подлетел, долго смотрел и с очень умным видом изрек: «Металлокерамика!»

Остров большой. Жить тут можно, но это бессмысленно. Надо лететь на ту землю, которую я увидел с высоты далекой полоской. До нее километров сто, может и больше. Но иного выхода у нас просто нет.

Дело в том, что я покапался в тех клочках памяти, что успел выхватить у умирающего Воланда. Именно что покопался. Бессистемная куча непонятного, требующего расшифровки. Там был кусочек о неком могущественном существе, с которым враждовал Воланд и у которого хотел окончательно отобрать планету. Больше по этой теме пока ничего не отыскалось. И кстати, Воланда звали Атеп. Как я и думал, «Воланд» это его ненастоящее имя.

Вот это не понятное до конца существо, видимо, и требуется найти. Вдруг от него мы узнаем, как вернуться домой. Самсон там, боюсь, извелся.

Полетим отсюда завтра. Если что, только вдвоем – я и Васька. Романа с собой не возьму. Вот не хватает как-нибудь проснуться с перерезанным горлом. У Романа в результате зомбирования выроботалась просто-таки непобедимая злость к колдунам. И теперь, если поставить ему закладку на ненанесение вреда, получится столь мощный внутренний конфликт, что не берусь даже спрогнозировать последствия. А на острове он спокойно проживет. Тут есть птички, рыба – станет индейцем. Аркадий вроде бы, желает идти с нами. Его вполне можно взять.

Ночь принесла лишь большое расстройство. Звезды на небе чужие. И луны нет. Совсем. Сильнее всех почему-то расстроился Аркадий, хотя что он на той Земле потерял? Верю, все будет хорошо, и я вновь увижу Самсона. Мы с Васькой всю ночь проговорили и решили сделать все возможное, чтобы отыскать путь домой. Мы вернемся!

Перелет был долог, но не очень труден. Температура воды здесь соответствует субтропикам. Поэтому у нас всегда была возможность отдохнуть. Летели, летели. Устали. Упали и лежим отдыхаем, ванны принимаем. Поэт в целях безопасности применял какой-то «Подводный свист». Якобы акулы его боятся. Меня заодно научил. К вечеру у меня появилось беспокойство, что я неправильно взял направление. Предложил поэкономить воду. Но Поэт пресек мои глупости, взмыл вверх и сразу нашел нужный берег. Не особо мы и отклонились. Над полосой прибоя пролетели уже в темноте. Берег равнинный, порос смешанным лесом. Поэт выловил хорошего тунца. Сидим жарим, обсуждаем, где нам найти соль. И тут возвращается Аркадий, который ходил вдоль берега в целях найти и запечь бродячего краба.