Тем временем Барт, аккуратно положив кофр, рухнул рядом на колени и начал, тихо ругаясь сквозь зубы, одной рукой расстегивать стягивающие его ремни. Мигель бросился ему помогать.
– Ну… теперь-то, капитан, торопиться уже точно некуда… – задумчиво протянула Лейт. – Так, о мешках… пусть ваши матросы сложат из них здесь, на носу, баррикаду… А я, когда они это сделают, устрою с вашего позволения нашим дорогим гостям маленький салют… Поприветствую, так сказать…
Она наклонилась к уже открытому кофру. Выпрямилась, сжимая в руке карабин с оптическим прицелом, и с резким щелчком вогнала магазин в приемное гнездо другой рукой…
– Пусть только подойдут чуть поближе…
– Не спи! Дистанция? – Лейт, устроившаяся за баррикадой, поудобнее оперлась коленом на один из мешков…
– Тысяча. – Барт ответил, не отрываясь от окуляров бинокля. – Кстати, а тебе не кажется, что сокращение поголовья Гомесов на Юкатане… приобретает какой-то очень уж феминистический характер… Сначала Аспера… Теперь ты… Я начинаю думать…
– Думать вредно, от этого мысли появляются… И идеи заводятся…
– Девять сотен. Может, уже пора?…
– Рано еще…
– Ну, вообще-то я слышал, что дальность полета пули – три километра…
– Где-то так, но я ж тебе не Люда Павличенко…
– Да, ты симпатичнее…
– И моложе…
– Все относительно… В то время ей было меньше, чем тебе сейчас…
– Хам…
– Восемь сотен. Я знаю…
– Мистер Мак-Дугал… Подскажите, пожалуйста, кто именно из этих подонков – Акула Гомес?… Они все такие одинаковые…
– Не с тысячи ярдов, сеньора…
– Очень жаль…
– М-да-а-а… До погон и прочих знаков различия местные Гомесы, к сожалению, как-то не додумались…
– Хочешь продать им эту идею?…
– Ты думаешь, купят?…
– Если найти хорошего менеджера по продажам…
– Ага, «представителя канадской оптовой компании»…
– Тогда не надо… Это страшнее, чем все Гомесы, вместе взятые…
– Семь сотен…
Последние слова Барта были заглушены резкими хлопками «маузера». В ответ с приближающегося корабля слабо донеслись крики и засверкали вспышки выстрелов. Ни одна из посланных в ответ пуль даже не свистнула возле баррикады. Лейт перезарядила винтовку. Мигель, подобрав с палубы пустой магазин, стал лихорадочно запихивать в него патроны.
– Четыре: восемь в пользу Гомесов, качки и расстояния! – голосом спортивного комментатора объявил Барт. – Шесть сотен!
Следующий магазин, судя по всему, понравился противнику еще меньше. Вопли стали громче. Ответный огонь, хотя и все еще абсолютно безрезультатный, усилился. С «Мулатки» палили даже из дробовиков, и картечные заряды красиво вспенивали воду между сближающимися кораблями.
– Пять: семь! – продолжил счет Барт, пока Лейт перезаряжалась. – Пять с мелочью!
Еще одиннадцать пуль ушли в полет одна за другой. Последний патрон в магазине дал осечку. Лейт с чувством выругалась.
– Пять: шесть! – добровольный комментатор стоял уже практически во весь рост. – Четыре с копейками!
«Маузер» стучал, как метроном. Картечь хлестала по волнам. Несколько пуль из «Винчестеров» пролетели уже достаточно близко. В момент смены магазина их свист было слышно, и матросы, которые лежали вплотную к мешкам, судорожно сжимая в руках дробовики, вздрагивали от него.
– Семь: пять в пользу девушки с веслом!!! – Барт чуть ли не приплясывал. – Три с половиной!
Мигель не успевал с перезарядкой, и Фридрих, подхватив упавший пустой магазин, к нему присоединился. «Веселая Мулатка», будто решив оправдать свое название, вдруг зарыскала на курсе. Люди на ней не удержались на ногах. Лейт прорычала сквозь крепко стиснутые зубы что-то нечленораздельное.