Женщины вертели руку Егора своими, смотрели и снаружи и изнутри – фокуса не было. Случилось нечто досель неведомое – что, действительно, не предусматривалось процедурами Сильвии – ничья посторонняя энергия в лечении не участвовала, никаких отваров и наговоров не случилось. Но непонятное при желании понять можно, и у первой это получилось у Калины – девушка была абсолютно незашоренной.

– Видимо, – она крепко держала Егора за излеченную руку, уткнув указательный палец в место бывшей раны, – тот свет, что вился вокруг ранки. На это явление мы же как-то не обращали внимания, так? Он принял силу из узла и сам вылечил повреждение. Так, Егор?

– Умница ты, Калина, что тут ещё скажешь. Именно так и есть – разбужена энергия самого организма, здесь – вокруг больного места. Каждая частичка тела обладает огромной памятью – она помнит, какой была в здоровом виде сама и окружающие её соседки, да и не только соседки: даже пятка знает форму ушей и наоборот. И может излечить рану собственной энергией, в принципе на этом же основана регенерация. Только зачастую приходится этот процесс подталкивать – человек ведь не ящерица, у которой регенерация хвоста начинается сама по себе. Так что там с балалайкой, Сильвия?

– Да иди ты… с музыкой! – нервно отозвалась магиня. – Вот пристал, как банный лист к одному месту! Завтра начнём – сейчас кого бы раненого найти…

Сильвия с кинжальчиком в руке задумчиво уставилась на мужа. Валер втянул голову в плечи и, будто краб, бочком начал двигаться к выходу.

– Не двигаться! – грозно приказала жена. – В паука превращу, и тот паук быстро помчится… за вином! Я права? – обратилась она к присутствующим.

Обещание своё Сильвия сдержала: кивару Егор осваивал настолько быстро, что учительница ужасалась – по её убеждениям и опыту, для того нужно было быть наследственным во многих поколениях менестрелем или актёром элитных театров. Пусть самоучкой, но это при наличии огромного таланта. К тому же Егор вносил в устоявшиеся традиции странную музыку под названием «песни» и сам их сочинял на темы той же любви, леса, моря, неба… вообще, демон знает, на какие темы. И пел песни своей далёкой и непонятной родины. А ещё не менее восхитительным для девушки было то, что вместе с Егором учился и Олег – этому-то вообще всё было по нутру. Медленней у него дело шло, но ведь – шло! И звучала порой по вечерам над городком Куницы веселая, грустная, смешная и печальная музыка, собирая вокруг дома Егора кучки и толпы непривычного к таким развлечениям народа…

– Егор, хватит уже, нельзя ближе к этим куполам подходить! – увещевал разведчика Шер. – Опасно ведь, нас предупреждали же городские стражники, очень опасно – в любое время оттуда могут вылететь изменённые.

– А там они откуда взялись, если купол год уже неподвижен, а? – резонно спросил Егор. – Странно только, куда девался тот пришелец, или пришельцы, что там должны быть – они же, по слухам, производят монстров? Даже если там автоматика стоит, роботы, то кто решит, кого изменять? И даст на это команду? Хотя продвинутая автоматика и на это способна, у этих… всё может быть.

Маленький отряд лесных разведчиков, состоявший исключительно из хранителей, неделю уже изучал «купол изменений» в небольшом городке Чедра уцелевшего королевства Кадиана – растрёпанного донельзя, но уцелевшего. Восточная сторона большого купола находилась в полусотне километров от границ государства и больше не приближалась. Разведчики, по осени забравшиеся дальше обычного на юг, обнаружили этот сохранившийся остров среди обезлюдевшего моря недавней государственности.