– Пойми меня, я люблю её по-настоящему, понимаешь? Эта девушка – вся моя жизнь! Без неё меня нет, я просто погибну, исчезну с лица земли…. Если хочешь мне счастья, отступи, не мешай мне самому строить свою жизнь…

Он посмотрел на меня с брезгливым выражением лице, развеяв тем самым мои последние надежды на убеждение этого непробиваемого, чёрствого человека, который вряд ли знает, что такое любовь, и держал мою мать всегда только в страхе и вечном подчинении.

– Я тебя не так воспитывал, ты как будто не мой сын. В кого ты превратился? Посмотри на себя, ведешь себя, как слюнтяй! Тьфу, противно смотреть! Лучше бы ты как и прежде бухал и имел всё, что движется, хоть на мужчину был бы похож. Мне стыдно за тебя, сын, позволяешь бабе руководить собой, да ты превратился в подобие мужика! Но я исправлю это упущение, с этого дня и каждый день ты будешь вспоминать этот разговор и делать выводы. А подумать будет о чём, уж поверь мне. Тебя ждёт весёлая жизнь, даю неделю на перемену твоего решения, потом пеняй на себя!

На такой ноте он ушёл, оставив после себя только шлейф своего резкого, как он сам, парфюма…

Из тяжёлых воспоминаний меня вырвал назойливый лай моего пса, который ни на минуту не давал мне забыть о реальной жизни и предаться хандре в той мере, в которой я это делал раньше, заливая свою печаль белым жидким горючим. И я был ему за это безумно благодарен, хотя и доводил он меня этим до бешенства. Но этот пёс единственное живое напоминание, что Оля была в моей жизни, а не являлась каким-то миражом или феей, явившейся из снов.

Тяпа пошёл в новую атаку и стал с меня тянуть одеяло, вцепившись зубами за его край.

– Встаю, встаю, уже встаю! Угомонись ты, несносная псина!

Посмотрев на часы убедился, что время раннее утро. Только расцвело, и это в воскресный день. Постонав ещё для приличия пару минут, я встал с кровати и двинулся в сторону шкафа с одеждой, увидев боковым зрением, как от радости Тяпка стал носиться по комнате, снося всё на своём пути.

– Безобразие какое, совсем без хозяйки распоясался, – бурчал себе под нос я, параллельно напяливая на себя свитер и штаны. – При ней ты всегда вёл себя, как джентльмен, а Рустам что, ему и так сойдёт.

Хотя я знал причину его такого поведения, он не хотел видеть меня подавленным, не давал падать духом, заражая своим жизнелюбием. Мы с ним последнее время разучивали различные полезные команды, приучаясь к дисциплине. Я скомандовал, решив закончить утренний сумбур, который он создал в доме с утра пораньше:

– Сидеть!

Тут же посмотрел на него и с удовольствием отметил, как он замер на месте, высунув язык, заглядывая преданно мне в глаза, мило виляя хвостиком в разные стороны, как пританцовывая им. Он был такой забавный, и я был рад, что не одинок в этой огромной квартире.

– Благодарю, барон Сосисон, за поддержку, чтобы я без тебя делал, дружище, спился как минимум! – почесал его за ухом я за послушание. Это было его второе имя, которым я его называл в шутку за его любовь к сосисками в тесте.

Было прекрасное зимнее утро без сильного ветра и осадков. Снег приятно похрустывал под моими ногами. Город понемногу начинал преображаться, полным ходом шла подготовка к Новому году и мне вновь взгрустнулось. Я присел на скамейку, вспомнив в очередной раз мою девочку, ведь через несколько дней будет ровно год со дня нашего знакомства… Прошёл всего лишь такой маленький срок, а такое чувство, что я знаю её всю жизнь, и она всегда была в моем сердце… От меня осталась лишь малая часть, остальную она безвозвратно забрала с собой…