А раз никакой свободной рыночной экономики не существует, то вопрос о достижении ею равновесного состоянии вообще бессмысленный.

Кстати, если бы был свободный и равновесный мировой рынок, то мировая торговля была бы для нас как раз выгодной. Это можно увидеть на примере, который привел сам А.П. Паршев. Там речь идет об обмене масла на пшеницу. Вспомним этот пример, только всех участников обмена поместим к нам поближе.

Вот Ярославская губерния. Предположим, в ней ходит своя валюта – ярославский рубль (яр. р.). Там очень хорошие пойменные луга. Благодаря этому, там выгодно разводить коров, доить их и делать из молока масло. А пшеница растет, ну, очень плохо. И если ярославцы будут стараться иметь свой кусок хлеба со своим маслом, килограмм хлеба им будет стоить, как два килограмма масла.

А вот Саратовский регион в низовьях Волги. Здесь, наоборот, хорошо растить пшеницу, но не очень хорошо производить сливочное масло, а потому хлеб с маслом соотносятся по цене, как 1:10. Пусть там действует саратовский рубль (с. р.). Еще отметим, что в силу природных условий в килограмм масла в Саратове труда нужно вложить меньше, чем в тот же килограмм в Ярославле.

Итак, Саратов вполне может прожить без Ярославля, а последнему выгоднее покупать хлеб в Саратове, продавая то, чего у него много – масло.

Ярославцы взяли тонну масла (которую у себя могли бы поменять только на полтонны хлеба) и на барже сплавились в Саратов. Саратовских денег у них, конечно, нет. Но у них есть масло. Вот его они и продали. Продавали чуть дешевле той цены, которая была на рынке. Во-первых, некогда торговаться, а во-вторых, уж очень много надо было продать. На вырученные деньги купили зерна. В итоге получили пусть не 10 тонн зерна за тонну масла, а, скажем, 9 тонн. И повезли этот хлеб домой. А там на каждую тонну хлеба они могут получить две тонны масла. Опять его грузят на баржу – и вниз по Волге. Замерзла Волга – едут в санях.

Что же произошло? В Ярославле появился хлеб, себестоимость которого меньше, чем своего. Так зачем растить здесь зерно? Все стали заниматься коровами. В результате малопроизводительная деятельность по выращиванию пшеницы заменилась более разумной в данных условиях – животноводством.

А как дела в Саратове? Там животноводы разорились и перешли к земледелию. И для них тоже это выгоднее, чем заниматься менее рентабельным животноводством.

Итак, все выиграли. А ведь сначала казалось, что в случае свободной торговли Ярославль завалят и дешевым маслом, и фантастически дешевым хлебом. Ан, нет. Ярославль завалил Саратов маслом. И, что уже совсем удивительно, выгоду от этой торговли получили и в верховьях Волги, и внизу. Суммарные издержки и там, и там уменьшились. Если бы ярославцы закрыли свои границы, защищаясь от экспансии дешевого товара, то суммарные издержки на производство хлеба-масла были бы выше. То есть закрытие границ было бы для них нерентабельным.

Теперь зададимся вопросом, а будут ли саратовцы инвестировать свои капиталы в Ярославль? Казалось бы, нет. Там же издержки на все выше. Мы говорили в начале, что в Саратове производить масло менее затратно, чем в Ярославле. Свое делать дешевле, может ли быть выгода в ввозе более высокого по себестоимости масла с севера? Но вот теперь они вкладывают средства в зерно, и доход вырос, и ярославцы не подавляют своим менее рентабельным маслом. Ведь они его все равно возили бы на юг и продавали дешевле, чем местный производитель. Им деваться некуда. Им хлеб нужен. А меняться на него с Саратовом выгодно. Оправдываются все их издержки.