И рынок совсем не таков, каким его частенько живописуют.

Рынок, как и вся экономика, не может ставить себе задачу сам. Ее может поставить только общество и государство. А вот когда он предоставлен сам себе, то вовсе не озабочен тем, чтобы «измерить заслуги человека перед обществом», как полагает А.П. Паршев. Рынок озабочен своим выживанием и своим самосохранением, и в этом процессе теряет свои замечательные свойства по «измерению заслуг». И когда он становится особенно уродливым, его поправляет государство.

Рынок подобен волку, которого хотят пристроить к охране отары. Пока он маленький, кажется, что он сможет это делать. Но когда он вырастает, то живет по своим инстинктам и режет скотину, которую должен охранять.

Иначе говоря, за рынком нужен постоянный контроль. А как только затраты на контроль становятся больше, чем польза, сферу применения рынка нужно ограничить. В противном случае быстро возникнет вопрос: мы имеем рынок, или рынок имеет нас?.. Есть милиция, суд и тюрьма, и каждый человек, принимающий участие в рыночных отношениях, подсознательно учитывает существование этих государственных институтов. Поэтому государство первично, а нынешний, современный рынок вторичен, и все разговоры о независимости рынка от государственного регулирования – глупости.

Принцип «свободной торговли» был провозглашен Адамом Смитом в его книге «Богатство народов», написанной в 1776 году для Ост-Индской компании. Но что интересно, даже в самой Англии свободная торговля никогда не осуществлялась. Более того, мощный государственный аппарат зорко следил не только за уплатой налогов своими подданными, но и за ценами как на ввозимые товары, так и на товары собственного производства.

Другой экономист, Д. Рикардо, объяснял миру пользу мировой торговли, как наиболее эффективный способ использования мировых ресурсов. На фоне этих объяснений Англия «согласилась» развивать на своей территории ткацкую промышленность, оставив виноделие Испании и Португалии. И по сию пору эти две страны не могут оправиться от такого «эффективного» международного разделения труда.

А это и понятно. Экономическая теория не самодостаточна. Если взять исконное определение экономики, как науки о ведении домашнего хозяйства, или в современном значении, как науки, которая исследует проблемы эффективного использования ограниченных производственных ресурсов или управления ими с целью достижения максимального удовлетворения материальных потребностей человека, то очевидна ее многовариантность. Выбор нужного решения происходит при внесении ряда дополнительных условий, лежащих вне экономики.

Представьте себе, что вам надо проложить пути, связывающие ряд населенных пунктов в сильно пересеченной местности. Вы можете пригласить для консультации профессионалов, которые предложат оптимальное решение вашей задачи. А если вы не сможете четко объяснить им свою цель, то чего они будут оптимизировать?

А теперь представим, что эти дороги можно проложить в интересах или одного заказчика, или другого. В таком случае это будут разные решения, так как у каждого заказчика свои интересы. Решения разные, а дают их одни и те же люди. И ничего удивительного, ведь они решали разные задачи.

А что будет, если потенциальных заказчиков несколько, а систему дорог надо строить одну на всех? Ясно, что будет утвержден проект, максимально учитывающий интересы сильнейшего из заказчиков. И не просто утвержден, а со ссылкой на мнение экспертов. Только одна мелочь не будет сказана, что это было не единственное возможное решение.

К сожалению, в силу своей либо малограмотности, либо личной заинтересованности, наши реформаторы, прикрываясь тем, что законы экономики будто бы везде действуют одинаково, навязывают обществу мысль, что и результаты их применения в разных местах будут одинаковыми. А вот это уже неправда. Например, на тело действуют гравитационные и центробежные силы. Так вот центробежная сила в зависимости от широты местности меняется от нуля до максимального значения.