Лошадь-ресурсы тянет Повозку-страну, в которой едет население страны.

Молдавская крестьянская лошадка совсем небольшая, подчас ростом с пони, но других статей, с тонкими, стройными ногами. Как будто обычную лошадь уменьшили в размерах или одну большую лошадь разделили на две одинаковые, но маленькие.

Она тянет бричку, небольшой, двухколесный экипаж. «Такая бричка была у нашего председателя колхоза, – говорит Мош. – У него там было мягкое сиденье. А когда он напивался, то лошадь сама привозила его к конторе».

Лошадка небольшая. Повозка легкая, тоже небольшая. Мест в повозке совсем немного. Пара, тройка, не больше. Четвертому разве что на подножке и ехать. За места в повозке шла и идет адская борьба.

Повозка двухколесная, потому что стоит только на культуре народной, первой оси Повозки Странствий, второй оси, оси высокой культуры, в молдавской повозке нет или почти нет. Последние ее остатки держатся на труде энтузиастов, которым время от времени говорят, что им, видимо, просто ехать некуда, иначе бы их давно в стране не было.

Отступление

Она была так красива, так романтична, ее красивые руки так артистично взлетали в такт ее словам… Она была так грустна, раздосадована и придавлена происходящим с ней, что мне, несмотря на мою изначально заданную позицию наблюдателя, безумно захотелось ей помочь. Слушая ее ламентации, я, как булгаковская Маргарита, испытала сильное желание просить за нее у сильных мира сего. Маргарита просила Воланда не подавать Фриде платок. Я же должна была просить о том, чтобы Фриду не ставили в такие условия, когда она вынуждена удушить ребенка.

Ее ученики, задушенные нищетой, уезжали. Очередной раз, очередной выпуск уезжал в полном составе, не в силах вынести груз житейских проблем, наваливающихся на бедных людей. Она только-только выучила их, воспитала, выпестовала – и они бросали ее. Ее дело страдало, ансамбль рассыпался, красота исчезала. Я перебирала в голове всех, кого я знаю, но не находила подходящего человека. Маргарите повезло больше, у нее на примете был Воланд.

Я долго думала, к кому же из моих друзей или знакомых я могу обратиться с просьбой помочь ей. И не придумала. У Эксплозии масса своих дел и проблем. Инфлакарата пообещает и тут же переключится на что-то другое. Мош Бэтрын пребывает в статусе мудреца и не хочет ни расширять его, ни проверять. Обратиться было не к кому.

«Балет не нужен…» – горько сетовала она. Не нужен… Вспомнился Скрипач из «Кин-дза-дза», который был не нужен и оставлен в пустыне… Балерины в белых лебединых пачках, с лебедиными перьями на красивых головках, провожали глазами покидающий их звездолет… Сквозь стекло иллюминатора я заглянула в уплывающие от меня серые глаза, и мне стало мучительно стыдно…

Я не смогла остановить ни Фриду, в руках у которой вновь появился платок, ни Аннушку, хронически разливающую масло…

Производители культурного продукта уже больше ориентируются в своем производстве на Румынию и через нее на Европу, чем на Молдову. Как сказал респондент, «unirea для молдавской интеллигенции уже совершилась», имея в виду что румынский и молдавский культурные рынки уже давно соединились. Но была ли это unirea, то есть союз, объединение? На мой взгляд, процесс больше похож на культурную ассимиляцию, когда Мунтения главенствует, когда бухарестское произношение, бухарестские вкусы, бухарестские манеры и привычки становятся единственно правильными и эталонными.

Для читателя, мало погруженного в румыно-молдавский вопрос, я должна напомнить, что румыноязычных государственных образований на большей части исторического периода было два – княжества Валахия и Молдова. Иногда и больше, когда из общего румыноязычного целого выделялись Бессарабия, Буковина и прочие небольшие части, на время переходившие под управление иных государств. Граница между империями часто определяла границу между княжествами и в течение последних веков проходила в самых разных местах, но большей частью по территории княжества Молдова. Каждая война между сильными игроками вела к пересмотру границ в этом регионе. Государство Румыния возникло как попытка объединения двух княжеств в единое государство, оно образовалось в середине XIX века, но нынешняя территория государства Молдовы под именем Бессарабии в него не вошла, оставшись в составе Российской империи. Следующим шагом объединения говорящих на румынском и уже несколько, в силу существования в разных государствах, обособившегося от него молдавском языках, которые, по мнению одних респондентов, вызывающих наше полное уважение, являются одним и тем же языком, но, по мнению других не менее уважаемых нами респондентов, все-таки имеют некие отличия, было присоединение Бессарабии к Румынии в 1918 году. В сороковом, сорок первом и сорок четвертом годах территория между Прутом и Днестром вновь переходила от одного государства к другому, пока в 1992 году не стала отдельным ото всех, независимым государством. Но, поскольку граница и сейчас проходит по территории бывшего княжества Молдова, большая часть исторической Молдовы (и никто не спорит, что область также называется Молдовой и на ее территории живет региональная общность под названием «молдаване») сейчас находится в составе государства Румыния. Меньшая же часть, ранее, в составе Российской империи именовавшаяся Бессарабией, стала сначала Молдавской ССР, а потом государством Республика Молдова