Я закатила глаза, усмехаясь его словам. Разве можно было ожидать от него другого?

– Что ты себе позволяешь? Хам.

Он наклонился к моему уху и обдав меня будоражащим запахом смеси табака и мужского парфюма, произнёс:

– Ты хочешь меня, тут нечего стесняться. В твоих глазах неудовлетворенность и желание. Обещаю, твой муженек ничего не узнает, поехали со мной, – его поцелуй обжог щёку, и я отскочила, шокированная его действиями. По напору я поняла, что это именно тот из братьев, который вломился ко мне в номер. И если раньше я списывала всё на то, что он был пьян, то глубоко ошибалась. В трезвом уме он такой же развязный и наглый.

Моя рука взмыла вверх, чтобы нанести удар, но наглец перехватил её и нежно коснулся губами говоря:

– Хорошо, я подожду, когда ты снимешь это проклятое обручальное кольцо. Девушка упакуйте для Лисички серьги, я оплачу. Пусть это будет моим подарком тебе.

– Мне не нужны твои подачки, я сама в состоянии их себе купить, – произнесла я сквозь зубы, поражаясь его бесстыжести.

– Опять ты? – около нас появился Андрес, и я только сейчас одёрнула руку, вырывая её из лап близнеца.

А вот и её благоверный подоспел. И что она в нем нашла? Будто бабу подстригли и обрядили в мужскую одежду. Проплешина на макушке, по бокам залысины, не красавец. Чего она за него цепляется? Может он как батя выражается – «маленький гигант большого секса». Ну нет, если он и может кого-то удовлетворить так это свою руку или подставив кому-то задницу…

Кончики тонких пальчиков Лисички выскользнули из моей ладони. Она отвернулась от меня, опустила голову, и вся зажалась, словно попавшийся на шалости провинившийся школьник перед завучем. Румянец залил её щеки.

– Дружище, сколько лет, сколько зим! – откровенно издеваясь я обнял его словно старого знакомого, и тихо произнес: – Не скажу, что мне снова приятно видеть твою поганую рожу, вечно появляющуюся в неподходящий момент и портящую мне настроение. Оставь нас на пару минут, а то я соскучился по своей Лисичке, – заканчивая фразу я перевел взгляд с обозленного мужа на рыжую красавицу.

– Ты говоришь о моей жене, упырь, – от злости плешивый покрылся пятнами, но так и остался стоять на месте, не в силах уйти от захвата. Слабак. Если бы кто-то покушался на мою супругу, я бы в живых не оставил урода, а этот стоит и пытается из себя что-то корчить. – И ни какая она не Лисичка, её зовут Амелия.

Ну вот, хоть таким образом за свою женщину вступился. Значит, не совсем конченый.

– Амелия, – я покатал имя по языку, произнеся его протяжно и осторожно. Нежное под стать ей, и вновь обратил свой взор на неё.  – Мне очень приятно, – отпустив плешивого, я сложил ладони возле своей груди в символ сердца. – Я – Гордей твой будущий муж.

– Что за бред ты несёшь? – произнесла она, качая головой.

Я не ожидал последовавшей за этим реакции, похоже, моя выходка задела чувствительные струны утонченной души её муженька.

– На, смотри! – он достал паспорт и открыл страницу со штампом. – Она моя жена и останется ею навсегда. А тебя чтобы я больше рядом с ней не видел!

– Ну-ка, ну-ка, – я прищурился и выхватил паспорт у него из рук.

 Послышался треск вырываемой страницы.

– Держи, – я протянул ему его документы. – А теперь и не жена вовсе, – похлопав его по плечу, я вложил паспорт в его руку.

– Вы! Ты!… – он начал задыхаться в приступе негодования. – Охренел совсем?

– А ты думал, поставил штамп в паспорте, и всё? Она всё равно станет моей, это же очевидно, – заявил я, продолжая потешаться над ним.

– Амелия, пошли, – схватив её под локоть слишком сильно, отчего она взвизгнула, я моментально сомкнул свои пальцы вокруг его шеи и проговорил: